Пещеры в Свято-Успенской Святогорской Лавре

В Свято-Успенской Святогорской Лавре, как и в Лавре Киевской, с древних времен находятся ископанные древними подвижниками пещеры, где зародилась жизнь монастыря. Причем пещеры как ближние — с усыпальницами, храмами, келиями, о которых речь пойдет ниже, так и дальние, где находится древняя пещерная церковь преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских. Также в двух—трех километрах от Лавры сохранились пещеры, ископанные в 1860-х гг. двумя рясофорными монахами в меловой скале возле храма преподобного Арсения Великого на территории Арсеньевского скита. Этот скит был устроен настоятелем Святогорской пустыни преподобным Арсением (Митрофановым) в 1859 г. Как скит, так и храм не сохранились до наших дней.Святые Горы покрыты густым разнообразным лесом, среди которого, как стражи, высятся могучие сосны. Из темной зелени гор ярко выделяется чудное украшение Святогорской обители, сооруженное небесным Художником, — меловая скала, отвесно возвышающаяся над струями Донца из-за тенистых рощ у ее подножия. Обнаженная меловая скала вся изрыта внутри пещерами и ходами, пробитыми в мелу усилием трудолюбивых рук иноческих. Это творение подвижников достойно не меньшего, если не большего удивления и исследования, нежели красоты окружающей природы. Пещерные ходы ведут к самой вершине горы и венчающей ее церкви. На белом узком пике утеса этот храм как будто висит в воздухе, и его золотые кресты и купола далеко кругом сверкают на своей высоте.

«Престанем же после сего дивиться, — восклицал святитель Иннокентий, — что от стольких веков бытия здешней обители не осталось нам никаких сказаний. Летописцами ея не могли быть люди; единые ангелы вписывали деяния и подвиги в книгу живота».
И сейчас о древности и славе обители Святогорской говорят нам только ископанные в меловой горе пещеры и чудный верхний храм, также бывший когда-то пещерным. По виду пещерных ходов, их устройству, сходству с ходами других монастырей Подонья, Подонцовья, Крыма и даже Византии, можно думать, что они такие же древние, как крымские или византийские (греческие), и ископаны иноками не своими, русскими, а пришедшими из далеких стран, иноземными, еще в VIII–IX веках.
В это время в Византии произошли скорбные для Церкви события, которые, однако, способствовали проповеди христианства не только в Подонье, но и в других, смежных с Империей, странах. В это время в Константинопольской церкви вспыхнула иконоборческая ересь. Вследствие поддержки императоров-еретиков (Льва III Исавра (716–741 гг.), Константина V Копронима (741–775 гг.)) в Церкви произошла великая смута: одни подчинялись императорским указам и выбрасывали святые иконы, почитая их за идолов, а другие сопротивлялись царю и претерпевали многие муки за иконопочитание. Для православных это было время великой печали: многих заключали в темницы, где беспощадно мучили, другие были убиваемы, а некоторые, скрываясь от мучителей, убегали в пустыню. Больше же всех пострадали иноки, бывшие самыми ревностными и единодушными почитателями святых икон.
Множество православных монахов и мирян, простых сельских тружеников-греков, обычно очень привязанных к земле и хозяйству, совершая беспримерный подвиг массового исповедничества, бросали отечество, насиженные места и в одиночку, группами, семьями, селениями, монашескими братствами, часто во главе с пастырями и епископами, бежали на окраины Империи: в Сицилию, Малую Азию, Грузию, Крым — туда, где можно было жить, сохраняя неповрежденной истинную православную веру.
На новых землях переселенцами было предпринято нечто необыкновенное: наряду с возведением обычных наземных построек они стали высекать в горах и скалах, в отдельных больших камнях жилища, храмы, часовни, целые монастыри, получившие название «пещерных». Кажется, в пещерном строительстве иконопочитателей сила веры, двигавшая людьми, преобразовалась в мускульную физическую силу и выразилась в сотнях метрах прорубленной породы.
Множество пещерных храмов и монастырей было создано иконопочитателями в Крыму, по берегам Дона, Северского Донца и Днестра. Византийское происхождение их подтверждают и археологические находки, и народные предания, сохранившиеся еще с XVII века.
«Святость подвизавшихся здесь иноков, — считает святитель Филарет (Гумилевский), — была одной из причин, по которым Донецкие горы названы Святыми».

Древний пещерный монастырь на Святых Горах пользовался особым уважением и любовью народа, который особо почитал его за строгость иноческой жизни, святость и подвижничество спасавшихся здесь братий. Благодаря им, это древнее и святое место стяжало среди местного населения название не «Белые», а «Святые Горы».
Святителем Филаретом выдвинута версия, которая могла бы удовлетворительно объяснить такое наименование: с древних времен уже была широко известна святыня Донецкой скалы — образ святителя Николая, обретенный иноками в пещерах на меловом столпе.

Вход в пещеры начинается красивым зданием, известным под названием пещерник. Железная дверь открывает его. Воздух, легкий и несколько влажный, охватывает нас при вступлении в это священное подземелье. Местами дует порывистый ветер, который особенно силен от входа, но чем выше мы поднимаемся по пещерам, тем становится меньше это ощущение сырости и холода, и, наконец, на верхних переходах чувствуется только приятная прохлада и совершенная тишина. Начинаясь почти у самого подножия горы, этот подземный ход сквозь меловую гору идет вверх почти на километр — то он бежит прямо, то излучинами вправо или влево. Как сам этот переход, так и сделанные в нем келии поражают глаз природной своей чистотой и белизной. Все в них из мела: и стены, и скамьи, служившие когда-то одром для отшельников, и ниши, в которых стояла их бедная утварь и лежали рядом с ней священные книги. Многие келии находятся как раз у края меловых отвесов горы и освещаются сделанными в меловых стенах окнами, из которых открывается перед взором чудный вид на окрестности.
Погребальный этаж в пещерах начинается угловой часовней, посвященной святителю Николаю. Предание сообщает, что в древние времена, когда в пещерах велись работы, иноки собирались в этой часовне и прочитывали монашеское правило.

От часовни извилистый коридор, длиной в несколько десятков метров, приводит нас к первой усыпальнице, имеющей вид глубокой арочной ниши с вырубленной в полу гробницей. По преданию, здесь были погребены честные останки 17 иноков из числа первых насельников обители.

Усыпальница возле Алексеевского храма (ископан в 1860-е годы) имеет 12 продолговатых ниш, которые снаружи закрывались меловыми блоками. Все они сейчас разорены, но в XIX веке четыре из них еще сохранялись заложенными. Некоторые ниши имеют малые размеры и вмещают лишь по несколько глав — такая традиция погребения существует во многих монастырях Палестины, а также на Святой Горе Афон. Согласно с афонским уставом погребения умершие погребаются на обычном монастырском кладбище, а через 3–4 года их останки, очистившиеся от плоти, откапывают и полагают в специальной пещерной усыпальнице — костнице, причем главы складываются отдельно.

Обряд перезахоронения костей умерших традиционен для христианских некрополей Византии и даже сохранился до наших дней в современной Греции. На Руси же византийский погребальный обряд, встречающийся во многих древних пещерных иноческих обителях, указывает на присутствие в данном месте греческих монахов — выходцев из Византии.

В отношении к Святогорскому монастырю это предположение о первоначальном захоронении в могилу и последующем поднятии костей остается лишь предположением. Наиболее вероятно, что главы и кости, разрозненно хранившиеся в святогорских пещерных погребениях, были взяты не из кладбищенских, а из пещерных же погребений. На Афоне в пещерах не хоронят, и поэтому такая особенность придает всему обряду более сходства с палестинской традицией, чем с афонской.

Храм Рождества святого Иоанна Предтечи

Многое говорит нам в пещерах о величии славы угодника Божия святителя Николая Чудотворца. Прежде всего — древний чудотворный образ Угодника, хранившийся в Святогорской обители, наследие ее еще от старинной пещерной жизни и от первых пещерных иноков, затем и пещерная часовня, и верхний храм, находящийся под ним с меловым столпом посредине — все обращает нашу мысль к Чудотворцу.
Продолжая подниматься почти под самую вершину утеса, но уже по легкому наклону с несколькими поворотами, мы легко найдем там древнюю обитель — зародыш нынешней. Ее малая церковь, вся ископанная в скале, своды которой опираются на одинокий меловой столп, когда-то была посвящена святителю Николаю. Это священнейшее место обители, потому что здесь, по преданию, на меловом столпе, явилась чудотворная икона Святителя. Самый вид столпа красноречиво свидетельствует об этом: он теперь обложен камнем, так как мало-помалу был подсечен и исколот богомольцами, уносившими от него кусочки мела с верою в их целительность.

В 1848 г. благочестивый помещик И. В. Малиновский, сын директора Царскосельского Лицея, одноклассник А. С. Пушкина, пожелал обновить и украсить этот храм. Иконостас для новой церкви торжественно был перенесен на руках из с. Каменки самим Иваном Васильевичем, его сыном Антонием и всеми крестьянами села Каменки. В 1851 г. возобновленный храм был переосвящён в честь святого Иоанна Предтечи — покровителя Иоанна Васильевича.

Николаевский храм на Святой Скале

Из пещерного храма Рождества Иоанна Предтечи мы скоро выходим на самый верх скалы — в венчающий ее храм. Он представляет собой естественное продолжение тех же пещер и подземного хода, потому что половина его — основание, алтарь и южный притвор — высечены из мела, и только верх — крыша с куполами — построен из кирпича.
Глубокая древность сокрыла от нас почти все сведения о храме, но предание относит устройство его к самому началу обители.

Издревле в обители главным храмом была церковь Успения Пресвятой Богородицы. Несомненно, что это была пещерная церковь, но где она находилась — этот вопрос остается открытым до сего дня. В 1634 г., согласно заметке архимандрита Иоиля, была ископана новая пещерная церковь Успения Пречистыя Богородицы, о причинах ископания которой ничего не сообщается. Возможно, первый храм был утрачен вследствие разрушения меловой скалы, потому что в дальнейших документах упоминается только единственная Успенская церковь в пещерах, ископанная в 1634 г. Ответом на вопрос о местонахождении этого храма наиболее точным является предположение, что он располагался в верхней части скалы на месте нынешнего Никольского храма. Ценным документом, подтверждающим это предположение, является грамота 1679 г. архимандрита Иоиля, которая, повествуя о скудности в монастыре церковной утвари, одновременно говорит о местонахождении Успенского храма и о том, что он был единственной церковью в обители в 1668 г. «В монастыре в горе, — повествует упомянутая грамота, — в прежней церк­ви Успения Пресвятыя Богородицы риз и книг оскудение большое, что в прошлом 1668 г., в измену Ивашки Брюховецкого, того монастыря из церкви ризы и книги от воровских людей пограблены».
Восстановленная после обрушения скалы в традициях деревянного народного зодчества, церковь неоднократно изменялась и перестраивалась, но в целом сохранила идею неведомого мастера. Отличительная черта храма — органическое единство с меловой скалой и прекрасным ландшафтом. Храм как будто вырастает из скалы, продолжая ее своими тремя главами, увенчанными крестами. Он построен в стиле украинского барокко XVII века. Восстанавливая утраченные части старого пещерного храма, в его облик умелые зодчие вносили архитектурные формы наземных храмов своего времени. Однако в некоторых деталях видно и желание их максимально приблизить свое произведение к первоначальному виду утерянного пещерного храма.

Источник: Свято-Успенская Святогорская Лавра