Четверг, 28.03.2024, 11:25 | Приветствую Вас Гость | Регистрация | Вход
Главная » 2012 » Август » 29 » ПРОРОЧЕСТВА ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ(окончание)
09:02
ПРОРОЧЕСТВА ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ(окончание)
ПРОРОЧЕСТВА ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ  о последних временах, о исполнении апокалипсиса и печати антихриста.
(окончание)
 
 
«И все-таки это еще не конец! Россия будет спасена, — через год после Октябрьской революции возгласил старец Исаакий Второй. — Много страдания, много мучения.
Вся Россия сделается тюрьмой, и надо много умолять Господа о прощении. Каяться в грехах и бояться творить и малейший грех, а стараться творить добро, хотя бы самое малое. Ведь и крыло мухи имеет вес, а у Бога весы точные.
И когда малейшее на чаше добра перевесит, тогда явит Бог милость Свою над Россией...»
Однажды, видя, как плачут люди, проклиная революционный переворот, отец Анатолий-младший громко воскликнул, воодушевляя их:
«Кто это тут говорит, пропала Россия?
Что погибла?
Нет, нет. Она не пропала, не погибла и не погибнет, не пропадет, но надо, значит, через великие испытания очиститься от греха русскому народу. Надо молиться, Каяться горячо. Но Россия не пропадет, и не погибла она».
«Если в России сохранится хоть немного верных православных, Бог ее помилует, — предсказал в начале 20-х годов батюшка Нектарий, оставшийся после смерти отца Анатолия-младшего единственным старцем Оптиной пустыни. И с улыбкой прибавил: — А у нас такие праведники есть».
«Над человечеством нависло предчувствие социальных катастроф, — записала Надежда Павлович слова отца Нектария. — Все это чувствуют инстинктом, как муравьи. Но верные могут не бояться: их оградит Благодать.
В последнее время с верными будет то же, что с апостолами перед Успением Божией Матери: каждый верный, где бы ни служил, будет перенесен в одно место... »
И еще старец говорил: «В последние времена мир будет опоясан железом и бумагой».
В 1919 году старец Анатолий предсказывал то, что мало-помалу сбывается сегодня на наших глазах: «Недействующие храмы будут ремонтировать, оборудовать не только снаружи, но и внутри.
Купола будут золотить как храмов, так и колоколен. Ремонты храмов будут продолжаться до самого пришествия супостата — благолепие будет небывалое. А когда закончат все, наступит время, когда воцарится Антихрист. Молитесь, чтобы Господь продолжил нам еще это время для укрепления, потому что страшное ожидает нас время. В это последнее время будут истинные христиане ссылаться, а старые и немощные пусть хоть за колеса хватаются и бегут за ними. Из вас, чада мои, до него многие доживут... »
Как признак этого времени старец Анатолий указывает возможность свободного въезда в Иерусалим и выезда из него (своих духовных детей совершать такое паломничество он не благословлял), а также массовые ложные знамения. Земля перестанет родить, расступится и даст щели. Начнут сохнуть озера, в них не станет воды.
Старец Никон говорил своим духовным чадам: «О времени пришествия Антихриста никто не знает, так в Святом Евангелии сказано. Нельзя точно сказать: бывали и раньше времена, когда считали, что Антихрист пришел (при Петре I.), а последствия показали, что мир еще существует...»
За два месяца до начала первой мировой войны Оптину пустынь посетила Великая княгиня Елизавета Федоровна. Братия во главе с отцом Архимандритом торжественно встретила настоятельницу Марфо-Мариинской обители.
Уфимский епископ Михей, проживавший в обители на покое, сказал приветственную речь.
29 мая Высочайшая Гостья причастилась Св. Христовых Тайн и после литургии в составе свиты посетила Иоанно-Предтеченский скит, где ей преподнесли образ Св. Крестителя и большую просфору.
Она обошла кельи братьев, поднялась в скитскую библиотеку на второй этаж каменной церкви св. Льва Катанского, а также посетила старца Нектария.
Уважение к Ее Императорскому Высочеству было столь велико, что вместе с ней за скитскую ограду были допущены паломницы женского пола — случай из ряда вон выходящий.
Более сорока лет вход в Иоанно-Предтеченский скит женщинам был возбранен.
Исключение сделали лишь 7/20 сентября I860 года, в день смерти старца Макария.
В память батюшки это повторялось ежегодно до 1898 года, с тех пор доступ в скит окончательно прекратился. И вот ради Елизаветы Федоровны эти врата вновь распахнулись.
На следующий день Ее Высочество выехала в Шамордино. Вернувшись к вечеру, под предлогом усталости затворилась в келье. Через некоторое время Великая княгиня одна, без провожатых, быстрым шагом прошла через старческий бор.
Старец Нектарий молча открыл перед ней дверь хибарки. Они долго беседовали наедине. О чем они говорили, осталось тайной...
Настал час расставания. Окруженная оптинскими отцами Елизавета Федоровна медленно шла к парому.
Переправившись на другой берег Жиздры, она оглянулась и перекрестила всех широким крестом.
Монахи, как один, отвесили ей земной поклон. Все предчувствовали, что им придется претерпеть вскоре...
На следующий день в Оптину пришла телеграмма от Ее Высочества, в которой она благодарила братию за прием и просила молиться о ней.
Когда началась война, Елизавета Федоровна сформировала санитарный поезд, на котором, по ее желанию, было духовенство из числа оптинских отцов.
«Россия погибла, но Святая Русь жива», — скажет она осенью 1917 года и, когда ей предложат выехать за границу, останется разделить с этой землей все, что назначено претерпеть от Господа.
Встреча со старцем Нектарием оказалась не случайной.
Через несколько десятилетий, в 1981 году, когда Россия пройдет свой крестный путь, оба они будут прославлены русским зарубежьем: Великая княгиня как Страстотерпица, а старец Нектарий — в Соборе Преподобных отцов оптинских.
Основанием к канонизации Новомучеников и Исповедников Российских послужат благоуханные мощи той, что втайне от всех приходила к крыльцу Оптинского старца принять от него благословение и до последнего дыхания возносила молитвы о нем...
«Раньше благодарили Господа, а теперешнее поколение перестало благодарить, и вот оскудение во всем: плоды плохо родятся и все какие-то больные», — говорил отец Нектарий.
Однажды мать Нектария (Концевич) расспрашивала у оптинских отцов про последние времена. Они ответили: «Не надо предугадывать, в свое время все откроется».
Отец Нектарий остался доволен ответом монахов, он не был сторонником фантазий подобного рода. «Говорят, Иоанн Богослов придет?» — спросила его матушка. «Все будет, но это великая тайна, — загадочно ответил старец и, помолчав, добавил: — Есть люди, которые занимаются изысканиями признаков кончины мира, а о душах своих не заботятся».
«На земле вытянут бездну, — предсказывал старец Варсонофий, — и «сирки» (бесы) все повылазят и будут в людях, которые не будут ни креститься, ни молиться, а только убивать людей, а убийство — первородный грех.
Интересно побольше прельстить людей этим грехом.
И все же наступит час, когда мы вспомним годину сию, которая сегодня кажется такой невыносимой, а между тем чрезвычайно благоприятна для спасения, ибо содержит в себе реальную возможность Покаяния и Поступка».
«Кто идет путем молитвы без покаяния, тот на пути гордости, — говорил старец Варсонофий. — Пока у человека есть возможность покаяния, есть и надежда, что он избежит гибели.
Недаром покаяние называют второй купелью, только слезной. Когда совесть обличает нас и мы искренне оплакиваем недостоинство свое, происходит очищение от грязи душевной и жизнь начинается заново».
Об умении «видеть духом» писал одному из своих духовных чад оптинский старец отец Варсонофий: «У нас кроме физических очей имеются еще очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая; прежде чем человек подумает, прежде чем возникла у него мысль, мы видим ее духовными очами, мы даже видим причину возникновения такой мысли.
И от нас не сокрыто ничего. Ты живешь в Петербурге и думаешь, что я не вижу тебя. Когда я захочу, я увижу все, что ты делаешь и думаешь. Для нас нет пространства и времени... »
Третий великий оптинский старец, преподобный Амвросий, по словам одной из его духовных дочерей, «всегда разом схватывал сущность дела, непостижимо мудро разъясняя его и давая ответ.
Но в продолжение 10—15 минут такой беседы решался не один вопрос, в это время отец Амвросий вмещал в своем сердце всего человека — со всеми его привязанностями, желаниями, всем миром, внутренним и внешним.
Из его слов и его указаний было видно, что он любит не одного того, с кем говорит, но и всех любимых этим человеком, его жизнь, все, что ему дорого.
Предлагая свое решение, отец Амвросий имел в виду не просто одно само по себе дело, независимо от могущих возникнуть от него последствий как для лица, так и для других, но имел в виду все стороны жизни, с которыми это дело сколько-нибудь соприкасалось. Каково же должно быть умственное напряжение, чтобы разрешить такие задачи?
А такие вопросы предлагали ему десятки человек мирян, не считая монахов и полсотни писем, приходивших и отсылавшихся ежедневно. Слово старца было со властью, основанной на близости к Богу, давшей ему всезнание.
Это было пророческое служение».
Вот что ответил оптинский старец Нектарий монахине Нектарии, спросившей в 1924 году батюшку «о кончине мира».
«Он мне показал письма, которые ему присылают: о видении Спасителя, Который говорил, что вскоре конец мира, о выдержке из газет, что появился мессия в Индии, а Илия в Америке, и т. п.
Много говорил, но и улыбался, а предварительно перед тем, сразу при встрече нас, обратился с такими словами: «Что это вы все обращаетесь к моему худоумию — вот обратитесь к оптинским монахам».
Я улыбнулась, а он говорит: «Это я вам серьезно говорю, они вам скажут все на пользу».
Когда я повидалась с ними, они и говорят: «Если люди занимаются изысканиями признаков кончины мира, а о душах своих не заботятся, это все они делают ради других» (очевидно, чтобы сообщить сенсационную новость).
Так вот, монахи мне сказали, что людям не полезно знать время второго пришествия. «Бдите и молитесь», — сказал Спаситель, значит, не надо предугадывать событий, а в свое время верным будет все открыто.
Дедушка (отец Нектарий.) остался доволен ответом монахов, так как он тоже не сторонник того, когда доверяют всяким фантазиям в этой области.
И еще сказал: «Во дни Ноя Господь в течение ста лет говорил, что будет потоп, но Ему не верили, не каялись, и из множества людей нашелся один праведник с семейством». Так будет и в пришествии Сына Человеческого» (Мф. 24, 37).
Той же монахине Нектарии отец Нектарий открыл, что у ее сына есть талант, не открыв, однако, какой именно, прибавив: «Это хорошо не объявлять талантов, а то могут украсть».
Эти слова наводят на размышления... В православной стране пророчества пользующихся безусловным авторитетом старцев, будь они широко обнародованы, могли быть использованы разрушителями государства в своих политических манипуляциях. Каким образом? Возьмите хотя бы заявление по телевидению 20 июня 1991 года сторонника Б. Н. Ельцина о том, что день выборов Президента РСФСР — 12 июня — был определен исходя из прорицаний ставшего за последние годы модным Нострадамуса.
Есть слово, как говорится, воскрешающее, а есть — убивающее...
Отец Варсонофий, старец оптинский, говорил в 1911 году: «Один человек видел во сне танцующих кадриль, и Ангел Господен вразумил его, говоря: «Посмотри, что они делают, Господи, да ведь это — поругание Креста Христова».
Действительно, французская кадриль была выдумана в эпоху революций для попрания креста, ведь и танцуют ее 4 или 8 человек, чтобы как раз вышел крест.
Подобный сон видела и одна схимница — ей представилось, что танцующие были объяты пламенем и окружены канатом, а бесы прыгали и злорадствовали о погибели людей».
А вот что писал отец Антоний в 1848 году: «Кажется, теперь и раскольникам, и православным следует подумывать не о своих личных делах, а о грядущем Божием гневе на всех, который может, яко сеть захватить всех живущих на земле.
Революция во Франции не есть частное зло, а только воспламенение тех подкопов, которые подведены под всю землю, особливо европейскую, яко хранительницу просвещения и духовного, и мирского.
Теперь страшен уже не раскол, а общее европейское безбожие.
Времена язычников едва ли не оканчиваются. Все европейские ученые теперь празднуют освобождение мысли человеческой от уз страха и покорности заповедям Божиим. Посмотрим, что сделает этот род XIX века, сбрасывающий с себя оковы властей и начальств, приличий и обычаев.
Посмотрим, каков будет этот новый Адам в 48 лет, который теперь возрождается из европейской благородной земли, какова будет эта зловещая птица, высиженная из гнезда парижского?
Это яйцо уже давно положено: оно еще в 1790-х годах согревалось, и вылупившийся Наполеон хотя и обжег себе крылья на пожаре московском и как будто мы вместе с ним простились и с войной, и с общим потрясением, но, как видно, это был только один болтун, а настоящий высидок явится в наше преблагополучное время, во дни мира и утверждения.
Если восторжествует свободная Европа и сломит последний оплот — Россию, то, чего нам ожидать, судите сами. Я не смею угадывать, но только прошу премилосердного Бога, да не узрит душа моя грядущего царства тьмы».
Из Летописи повседневной монастырской жизни святой Оптиной пустыни: «С наступлением 1848 года настали бедствия в Европе почти повсеместно.
Во Франции 24 февраля — революция, ниспровержение законной власти, республика. От Франции разлился сей адский поток в смежные земли, кроме России.
Везде мятежи, нестроения.
В России: холера, засуха, пожары. 26 мая, в среду, в 12-м часу дня загорелся губернский город Орел. Сгорело 2800 домов; на воде барки сделались добычею пламени. В Ельце сгорело 1300 домов Июнь, 24-е число. Четверток.
Праздник в скиту дня Рождества святого Иоанна Предтечи.
Пополудни в три часа зашла страшная туча с молнией и громовыми ударами с юго-запада при 20° тепла.
Она разразилась страшною бурею с проливным дождем и градом.
От этой тучи во многих местах Козельского уезда произошли разрушения, в особенности же в Оптиной пустыни.
На церквах Казанской и Больничной разломало на части железную крышу, сорвало кресты; на колокольне поколебало главу со шпилем и вырвало кровельный лист; на корпусах трапезном и братском, что возле колокольни, и на казначейском повредило железные крыши; во многих других местах повредило черепичные крыши и изгороди, поломало множество садовых, плодовых деревьев.
В скиту упавшею сосною повредило башню, что на конном дворе; а с юго-западной стороны тоже упавшею сосною разбило два каменных столба в скитской ограде...
А в монастырском лесу поломано и вырвано с корнем до двух тысяч самых толстых сосен».
Иеромонах Нектарий, старец оптинский (25.7.1909): «Великими нашими старцами положен завет не трогать вовеки леса между скитом и обителью; кустика рубить не дозволено, не то что вековых деревьев».
Старец Варсонофий Оптинский рассказывал будущему протоиерею Василию Шустину (1910): «Тут он мне показал ряд деревьев — кедров, посаженных под какими-то углами.
Эти деревья, говорил он, посажены старцем Макарием в виде клинообразного письма. На этом клочке земли написана при помощи деревьев великая тайна, которую прочтет последний старец скита».
Один из паломников начала 1920-х годов вспоминал: «Безжалостно спиливали великолепные сосны оптинского леса, визжали пилы, слышна была ругань рабочих, нет ни одного монаха. Грустно и тяжело было видеть настоящее, вспоминая духовный расцвет Оптинской в прошлом
Подойдя к Святым воротам скита, мы остановились и молча думали о батюшке (Нектарии), вспоминая, как в хибарке преподавал святое благословение старец.
Вы помните, что в скит женщинам входить было нельзя, и можете представить себе наш ужас, когда мы увидели, что из скита со Святыми воротами Иоанна Предтечи выходит жирный брюнет с курчавой головой в трусах, его толстая супруга в купальном костюме и голый их отпрыск... трудно писать и говорить об этом... »
Предвидев все это, оптинские старцы пророчествовали: «Придет и Оптинскому старчеству конец, но горе тому, кто ему конец положит!»
Отец Макарий по поводу бури 24.06.1848 года говорил: «Это страшное знамение Божьего гнева на отступнический мир.
В Европе бушуют политические страсти, а у нас — стихии. Началось с Европы, кончится нами».
— Сердце обливается кровию при рассуждении о нашем любезном отечестве, России, нашей матушке, куда она мчится, чего ищет? Чего ожидает? — писал в 1918 году старец Анатолий-младший.
— Просвещение возвышается, но мнимое; оно обманывает себя в своей надежде; юное поколение питается не млеком учения Святой нашей Православной Церкви, а каким-то иноземным мутным, ядовитым заражается духом; и долго ли это продолжится?
Конечно, в судьбах Промысла Божия написано то, чему должно быть, но от нас сокрыто по неизреченной Его премудрости. А кажется, настает то время, по предречению отеческому: «Спасающий да спасет свою душу!»
Ему вторит старец Нектарий: «Нам надобно, оставя европейские обычаи, возлюбить Святую Русь и каяться о прошедшем увлечении во оные, быть твердым в Православной вере, молиться Богу, приносить покаяние о прошедшем».
Того же мнения придерживался и преподобный Никон: «Благодетельная Европа научила нас внешним художествам и наукам, а внутреннюю доброту отнимает и колеблет Православную веру; деньги к себе притягивает».
Еще в 1859 году преподобный Иларион писал: «Как жаль, что наши русские увлекаются в чужую веру да еще восстают на свою Церковь: вот плоды иезуитского воспитания и проповеди папских агентов. А вот истинной своей родной Церкви и знать не хотят, читают их ложные учения и верят оным».
Преподобный Амвросий Оптинский в 1891 году: «О, как мы ненавидим тебя, современная Европа, за то, что ты погубила у себя самой все великое, изящное и святое и уничтожаешь и у нас, несчастных, столько драгоценного твоим заразительным дыханием!.. »
1880 год. Слова старца Анатолия-старшего:
«И Россия через каких-нибудь десять всего лет увидала бы себя с целым сонмом ораторов, аферистов и «честных» ученых во главе, без монастырей, с епископами, избранными либеральным обществом, но ограниченными со всех сторон протестующим и честолюбивым белым духовенством, и, главное, с миллионами пьяных, разорившихся и свирепых батраков.
Народ наш действительно еще полон «смирения», но надо помнить, что эти качества его выработались веками, под совокупным давлением Церкви, государства, общины и помещичьей власти. Вот там, где нужно быть реалистами, мы не умеем ими быть!»
В 1889 году Исаакий Первый писал:
«Если Россия не пойдет с церковной стороны более или менее тем путем, на который указываем мы с Вами, то, разумеется, что ей, России, не останется выбора между Влад. Соловьевым и Антихристом; между подчинением папству и увлечением самым крайним нигилистическим антихристианским движением.
Что-нибудь одно из трех: или
1) особая культура, особый строй, особый быт, подчинение своему Церковному Единству, или
2) подчинение Славянской государственности Римскому папству, или
3) взять в руки крайнее революционное движение и, ставши во главе его, стереть с лица земли буржуазную культуру Европы...
Недаром построилась и не достроилась еще эта великая государственная машина, которую зовут Россией...
Нельзя же думать, что она до самой (до неизбежной во времени все-таки) гибели и смерти своей доживет только как политическая, т. е. как механическая, сила, без всякого идеального, хотя бы и самого ужасного, но все-таки идеального влияния на историю.
Я полагаю, что какой бы путь ни избрала Россия после того великого переворота, который и ужасает всех и вместе с тем неотвратимо близится, мы должны указывать на 1-й путь — обособления — и делать для обращения Славянства на него все что можем». 1890 год, старец Варсонофий:
«...допустивши даже, что будут еще (до неизбежного и надвигающегося светопреставления) один или два новых культурных типа, мы все-таки не имеем еще через это права (рационального) надеяться, что этот новый культурный тип выработается непременно весьма уже старой Россией (900 лет с крещенья!
И больше 1000 с призвания князей!) и ее славянскими единоплеменниками, отчасти переходящими (как болгары и сербы) прямо из свинопасов в либеральных буржуа, отчасти (как чехи и хорваты) давно уже насквозь пропитанными европеизмом.
И мне бы очень хотелось хоть с того света увидать этот новый и пышный культурный всеславянский тип!
Но увы! Признаки благоприятные есть, но они так слабы и так еще мелки... И неблагоприятного со всех сторон так много, что мне, признаюсь, все чаще и чаще представляется такого рода печальная картина: эта национальная и религиозная реакция, которая теперь довольно сильна в русском обществе, не есть ли это одна из тех кратковременных реакций к лучшему, к здоровью и силе, которые иногда испытываю на себе и я (например) в моей старости?
Таких малых реакций, небольших обратных течений на старой почве было в истории много (постарайтесь припомнить), но все это не было реакцией вековой на новых основах; примерами последних были: Византийское Православие, потом через 400—500 лет для Запада — феодализм и Папство, а для Востока — мусульманство и буддизм (привившийся в Китае и Тибете).
Хорошо, кабы так; иногда я думаю (не говорю мечтаю, потому что мне, вкусам моим это чуждо, а невольно думаю, объективно и беспристрастно предчувствую), что какой-нибудь русский Царь — быть может, и недалекого будущего — станет во главе социалистического движения (как св. Константин стал во главе религиозного — «Сим победиши!») и организует его так, как Константин способствовал организации Христианства, вступивши первый на путь Вселенских Соборов.
Но что значит «организация»? Организация значит принуждение, значит благоустроенный деспотизм, значит — узаконение хронического, постоянного, искусно и мудро распределенного насилия над личной волей граждан.
Поэтому либерал (по выводам своим дурацким, а не основам, вполне верным) Спенсер с ужасом видит в социализме новое грядущее государственное рабство.
И еще соображение: организовать такое сложное, прочное и новое рабство едва ли возможно без помощи мистики.
Вот если после присоединения Царьграда небывалое доселе сосредоточение Православного управления в Соборно-Патриаршей форме (разумеется, без всякой теории «непогрешимости», которую у нас и не потерпят) совпадет, с одной стороны, с усилением и усилением того мистического потока, который растет еще теперь в России, а с другой — с неотвратимыми и разрушительными рабочими движениями и на Западе, и даже у нас (так или иначе), то хоть за две основы — религиозную и государственно-экономическую — можно будет поручиться надолго.
Да и то все к тому же окончательному смешению несколько позднее придет.
Но как бы то ни было, будет ли новый культурный тип или нет, славяне ли с непривычки как-нибудь нечаянно с действительно новой, неевропейской и нелиберальной культурой в одно утро проснутся или они, попытавшись чуточку сделать что-то свое, полезное и половинное, после взятия Царьграда лопнут как мыльный пузырь и распустятся немного позднее других все в той же ненавистной всеевропейской буржуазии, а потом будут (туда и дорога!) пожраны китайским нашествием и т. д. и т. д.
Во всяком случае, про Данилевского можно сказать, что он сделал великий шаг указанием на эти культурные типы. Можно ведь и так его теорию обернуть: существование разных культурных типов есть признак жизненности человечества; невозможность создать новый, смешение всех типов в один средний есть признак приближения человечества к смерти».
Старец Нектарий предупреждает нас: «Держитесь твердо православия... (и) Россия воспрянет и будет материально не богата, но духом будет богата... »
В 1918 году старец Анатолий-младший сказал:
1. Бог отнимет всех вождей, чтобы только на Него взирали русские люди.
2. Все бросят Россию, откажутся от нее другие державы, предоставив ее себе самой, — это чтобы на помощь Господню уповали русские люди.
3. Услышите, что в других странах начнутся беспорядки и подобное тому, что и в России, и о войне услышите, и будут войны, — вот уже время близко.
А дальше старец сказал, что «Крест Христов засияет над всеми мирами, потому что возвеличится наша Родина и будет как маяк во тьме для всех. Какой-то необычный взрыв будет и явится чудо Божие. И будет жизнь совсем другая на земле, но не на очень долго».
Предвидя это еще в 1858 году, великий оптинский старец Макарий говорил игуменье Белевского женского монастыря Павлине, испуганной проявлениями в тех же годах отступления от Христовой веры руководителей русского народа: «Ни ты, ни дети твои, ни внуки до времен антихристовых не доживут, а правнуки твои пришествие Господа в славе узрят».
Игуменья Павлина скончалась в конце 70-х годов позапрошлого столетия в 68 лет... Не годятся ли ей в правнуки деятели и вершители судеб современной России?..
Оптинские старцы говорили, что больше всего любят русских людей, потому что они трудолюбивые, милосердные, работящие.
В последние годы жизни старец Анатолий-младший с болью сердца и скорбью переживал и волновался о происходящих в России событиях. Не раз говорил он приходившим к нему духовным чадам:
— Дети, Матерь Божия не оставит Россию, Она любит Русь, защитит ее, спасет ее. Россия — страна Божией Матери, и Она не даст ее погубить, заступится за нас. Ведь Она так любит Россию! Россия поднимется и будет великой духовной страной.
При этом старец сжимал свои кулаки и, грозно глядя куда-то вдаль, повторял:
— Она не позволит врагам растоптать Россию, не даст сгореть в пламени пожаров!
Старец Нектарий говорил:
— Где святость, туда и враг лезет.
Также он предсказывал, что наступят времена, когда станут загонять христиан в тюрьмы, резервации и топить их в море: «Когда начнутся гонения на верующих, спешите уйти с первым потоком отъезжающих в ссылки, цепляйтесь за колеса составов, но не оставайтесь». Те, кто первыми уедут, спасутся.
— Вы все увидите своими глазами, ваше поколение встретит приход Антихриста. Деточки мои, как мне вас жалко, — плакал он при этих словах и обязательно добавлял: — Но слава Богу за все!
Как-то один священник сказал старцу Никону:
— Я слаб, боюсь этого дня пришествия Антихриста.
— Не бойся, ты дождешься, но не испытаешь тягот.
Старцы не раз говорили о грядущих испытаниях, что во времена воцарения Антихриста такие пытки будут совершать с людьми, каких от века не придумано.
Но старцы открывали то, что видели духовным взором, вовсе не для того, чтобы испугать, а прежде всего, чтобы укрепить в вере и надежде на помощь Божию.
Они постоянно говорили, что Господь не оставит верных Ему — и пропитает в голод, утешит в скорби, укроет и оградит в напастях, и поможет достойно перенести любые страдания, гонения и муки. Вспоминали при этом слова псалмопевца Давида: «Не постыдятся во время лютое, и во днех глада насытятся» (Пс. 36, 19).
Старец Исаакий Второй:
— Все могу в укрепляющем мя Господе. И ничего не страшитесь, дети, не надо бояться того, что будет, или может быть, или даже должно случиться по пророчеству людей Божиих. Господь сильнее всех и всего, Он подаст помощь в испытаниях, даст силу потерпеть и смирит, когда нужно. Лишь бы мы были послушны святой Его воле. Просите Заступницу усердную, и Она не оставит вас.
Однажды лицо старца Никона вдруг стало грозным, как будто он увидел нечто ужасное. Он несколько раз с гневом стукнул палкой об пол со словами:
— Ишь ты, чего удумали! Младенцам ставить печать Антихристову. Ангел будет поражать тех, кто дерзнет это делать!
В один из дней 1916 года преподобный Нектарий обхватил голову двумя руками и воскликнул:
— Что будет! Что будет с Россией и с нами всеми!
Так повторил несколько раз, затем, как будто успокоившись, сказал:
— Нет, рассказывать ничего не буду, не благословляет Господь.
Потом, обратясь к находящимся в келье, добавил:
— Надо искать дом рядом с храмом, только так спасетесь. Дома трудно — бегите в храм!
Духовным оком старцы видели, что следующие поколения ожидают, быть может, еще более тяжкие скорби и испытания. В послереволюционные дни говаривал старец Анатолий-младший:
— Как страшно голодать, не дай Бог вам такое пережить. А ведь грядет голод. В детские годы на Украине, бывало, посмотришь вокруг — до горизонта хлеба стоят, колосья налитые, один в один. Ветер подует — как волны по морю идут до самого горизонта. Никаких сорняков в них не было.
А ныне посмотришь — до самого горизонта один бурьян виднеется. Забросили землю, а она — кормилица. Нужно всем трудиться на земле. Людям придется отвечать за то, что земля не возделана.
Оттого и голод наступит, что земля брошена. Если есть участок, каждый клочок земли надобно обработать, засеять, и земля поможет выдержать голодное время. Сажайте картошку, овощи на всех участках, где дадут, заводите кур. Трудно станет — картошку с огурцами будете есть.
Слова старца Нектария: «Запасы не спасут, потому что голод начнется не сразу. С каждым годом будет становиться все труднее, урожаи будут падать, все меньше земли станут обрабатывать.
Всем нужно постараться быть поближе к земле. В больших городах жизнь будет очень трудная. Голод такой настанет, что люди будут лезть в дома, чтобы найти съестное. Будут бить стекла окон, разбивать двери, убивать людей за еду. Оружие будет у многих в руках, и жизнь человеческая ничего не будет стоить».
Преподобный Никон: «В пришествие Антихриста наступит голод такой, что злаков не будет. Надо будет заготавливать липовый лист, крапиву и другие травы, сушить, а потом заваривать — этого отвара будет достаточно для питания».
Старцы пророчествовали, что к концу времен на месте Санкт-Петербурга будет море. Москва же частично провалится, там множество пустот под землей. Когда же их спрашивали об Оптиной пустыни, старцы говорили:
— Ничего не останется от пустыни. Одна хатка останется и еще одна. Будет война, разрушения, но хатка останется. Я не увижу этого, а вы увидите. Вон дорога та останется и одна хатка, и ничего возле нее нет. Когда будет война, все разрушат.
— Наступит время, когда китайцы на нас нападут, и очень трудно будет всем.
Однажды старец Исаакий Второй вышел к своим чадам и, указав рукой куда-то вдаль,произнес:
— Деточки, сон я видел. Война будет. Господи, с четырнадцати лет под ружье поставят, на фронт поведут малолеток. Останутся в домах дети и старики. Солдаты будут ходить по домам и всех в ружье ставить и гнать на войну. Грабежи и бесчинства тех, у кого в руках оружие, и трупами будет усеяна земля. Деточки мои, как мне вас жалко! — много-много раз повторил старец.
Одному из своих духовных детей отец Никон дал такую молитву:
«Господи, да будет воля Твоя во мне грешном на всех путях жизни, помози остаться верным Тебе до конца. Пресвятая Богородица, спаси мя грепшаго. Святый апостоле Иоанне Богослове, буди наставником моим, буди предстателем и молитвенником моим пред Господом и Пречистой Его Матерью. Аминь».


Оптинские старцы и их пророчества.и поучения.
Православный источник

Просмотров: 1192 | Добавил: Администратор | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: