Адские муки, пережитые на земле Николаем Мотовиловым

Составитель летописи Серафимо-Дивеевского женского монастыря архимандрит Серафим (Чичагов) описывает следующее страшное событие в жизни Николая Александровича Мотовилова, великого почитателя и усердного послушника Саровского старца Серафима:

«Как-то в беседе с преподобным Серафимом коснулся разговор о вражьих нападениях на человека. Преподобный поведал о своей страшной борьбе в течении 1000 ночей и дней с бесами. Мотовилов так вдохновился повестью старца, что от души воскликнул: "Батюшка, как бы я хотел побороться с бесами!"

Однажды ему попалась записка об исцелении одной бесноватой девицы у раки святителя Митрофана Воронежского.

"Я задумался, – пишет Мотовилов, – как это может случиться, что православная христианка, приобщающаяся пречистых и животворящих Тайн Господних, и вдруг одержима бесом, и притом такое продолжительное время, как тридцать с лишним лет. И подумал я: «Вздор! Этого не может быть! Посмотрел бы я, как бы посмел в меня вселиться бес, раз я часто прибегаю к Таинству святого причащения».

И в это самое мгновение, страшное, холодное, зловонное облако окружило его и стало входить в его судорожно стиснутые уста.

Как ни бился несчастный, как ни старался защитить себя ото льда и смрада, вползавшего в него облака, оно вошло в него все, несмотря на его нечеловеческие усилия.

Руки были точно парализованы и не могли сотворить крестного знамения; застывшая от ужаса мысль не могла вспомнить спасительного имени Иисусова. Отвратительно – ужасное совершилось. Для него наступил период тягчайших мучений. Собственноручная рукопись дает такое описание испытанных им мук: "Господь сподобил меня на себе самом испытать истинно…три геенские муки: первая – огня несветимого и неугасимого… в течение трех суток, так что я чувствовал, как сожигался, но не сгорал. Перестали эти муки лишь после исповеди и причащения святых Тайн Господних, молитвами архиепископа и заказанными им по всем церквам воронежским и по всем монастырям заздравными ектениями.

Вторая мука в течение двух суток – тартара лютого, гееннского, так что и огонь не только не жег, но и согревать меня не мог. Я с полчаса держал руку над свечой, и она вся закоптела донельзя, но не согрелась даже. Но обе эти муки по причащении давали мне хоть возможность есть, и пить, и спать немного мог при них, и видимы они были всем.

Но третья мука гееннская, хотя на пол – суток еще уменьшилась, но за то велик был  ужас и страдания от неописуемого и непостижимого. Как я жив остался от нее! Исчезла она от исповеди и причащения святых Тайн Господних.… Эта мука была – червя неусыпного гееннского. И червь этот никому более, кроме меня самого и архиепископа, не был виден, но я весь сам был преисполнен этим наизлейшим червем, который ползал во всем мне, грыз всю мою внутренность, но и выползаючи чрез рот, уши и нос, снова во внутренности мои возвращался. Бог дал мне силу на него, и я мог брать его в руки и растягивать...».

Вскоре, после этого, страшного и недоступного для обыкновенного человека, испытания, Мотовилов имел видение своего покровителя, преподобного Серафима (скончавшегося пред этим), который утешал страдальца обещанием, что ему дано будет исцеление при открытии мощей святителя Тихона Задонского и что до того времени вселившийся в него бес уже не будет его так жестоко мучить. Действительно, чрез тридцать с лишком лет совершилось это событие по великой его вере…

В день открытия мощей святителя Тихона Задонского, Мотовилов стоял в алтаре, молился и горько плакал о том, что Господь не посылает ему исцеления. Во время пения херувимской песни он взглянул на горнее место и увидел на нем святителя Тихона, который благословил плачущего Мотовилова, и стал невидим. Мотовилов сразу почувствовал себя исцеленным».