Верою исцеляюсь
Главная » 2012 Июнь 10 » Единства! К 20-летию Харьковского Собора УПЦ МП (часть 1)
15:37 Единства! К 20-летию Харьковского Собора УПЦ МП (часть 1) | |
 ЕДИНСТВА! К 20-летию Харьковского Собора УПЦ МП
События 20-летней давности в церковной жизни Украины многие уже начали забывать, кто-то что-то слышал о них, а еще больше тех, кто вовсе об этом ничего не знает. Судя по тому, как часто возникают, возможно, даже и не слухи об автокефалии Украинской Православной Церкви и как болезненно они воспринимаются буквально всеми, кто имеет хоть какое-то отношение к Православию, все мы еще переживаем период «канонического лечения», который был начат Харьковским Собором в 1992 г. Общеизвестно, что Церковные Соборы, будь-то Собор Вселенский, Поместный или Архиерейский, являются проявлением канонического сознания Церкви. Это каноническое сознание наиболее ярко проявляет себя именно в моменты смуты, брожения, в периоды, связанные с отклонениями от канонических норм. Для исцеления подобных нестроений Четвертый Вселенский Собор определил, согласно правилам святых отец, чтобы епископы собирались на Соборы и «исправляли все, что откроется». Исправляли в соответствии со святыми канонами. Интересно, что и до, и после Харьковского Собора сторонники автокефалии УПЦ обвиняли и обвиняют Церковь в «зацикленности на канонах». И тем самым, сами того не желая, подтверждают истинность, ортодоксию Украинской Православной Церкви и лживость, неправоту всевозможных якобы православных новообразований. Известный сербский православный богослов преподобный Иустин (Попович) писал: «Святые каноны – это святые догматы веры, применяемые в деятельной жизни христианина, они побуждают членов Церкви к воплощению в повседневной жизни святых догматов – солнцезрачных небесных истин». Именно стремлением к воплощению этих «солнцезрачных небесных истин» и были вызваны деяния Харьковского Собора. Стремительные политические изменения конца 80-х годов ХХ века показали неспособность тогдашнего патриаршего экзарха Украины Филарета (Денисенко) к адекватным ответам на вызовы времени. Его непоследовательная политика по отношению к вышедшей из подполья УГКЦ привела к фактическому разгрому трех западных епархий: Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской, а также к массовым гонениям на православных в этих регионах. Предстоятель, или экзарх в силу своего положения обязан быть тонким дипломатом и политиком, использующим все средства для защиты Церкви. Сейчас сложно понять, чем именно руководствовался Филарет, проводя свою политику в отношении западноукраинских регионов – надеждой на то, что «все это скоро закончится», или заказом спецслужб, состоявшим в обострении межконфессиональной ситуации. Православных не просто выгоняли из храмов, их избивали, поливали кислотой, выжигали глаза, убивали, наконец. Была даже попытка посадить православного священника на кол. Вот как говорит о событиях тех дней Высокопреосвященнейший Агафангел, митрополит Одесский и Измаильский: «Пользуясь кризисом в УПЦ, греко-католики развернули настоящий крестовый поход на Православие. События в Галичине взволновали весь Православный Мир. Архиепископ Афинский и всея Эллады Серафим обвинил папу римского Иоанна Павла II в том, что он пользуется трагической ситуацией в Восточной Европе, чтобы укрепить там позиции Ватикана. Восточные Православные Патриархи заявили: мы осуждаем действия униатов, экспансия Ватикана в Восточной Европе нанесла самый серьезный удар по диалогу». К слову, диалог Православной и римско-католической Церквей так и не восстановлен и все по той же причине. Поводом к соблазну и к шельмованию всей Церкви стала и личная жизнь украинского иерарха. Если ранее, в условиях закрытого общества, факты о неблаговидной личной жизни Филарета Денисенко были известны лишь узкому кругу лиц, то с наступлением т.н. «гласности» эти сведения стали тиражироваться СМИ, бросая тень на всю Церковь. Процесс духовного падения бывшего экзарха Украины стремительно ускорился после смерти Святейшего Патриарха Пимена и избрания на Патриарший Престол митрополита Алексия (Ридигера). Подсчет голосов явно говорил о том, что Филарет Денисенко не пользуется уважением не только среди своей паствы на Украине, но и среди собратьев-епископов. Возможно, именно после июня 1990 г. в его душе и зародились впервые мысли о том, что для получения абсолютной власти ему необходима «своя церковь». Его курс на изоляцию от Русской Православной Церкви вызывал сильное беспокойство среди украинских верующих. Первыми забили тревогу монастыри, обратившиеся к Святейшему Патриарху Алексию II с просьбами о ставропигии. Высокопреосвященнейший Агафангел, митрополит Одесский и Измаильский вспоминает: «В то время на имя Святейшего Патриарха поступило обращение Украинского Комитета по защите Православия с 29 тысячами подписавшимися, в котором содержалось прошение применить в отношении митрополита Филарета всю полноту канонического права». Ряд епископов за свою критику политики Филарета были отправлены за штат, других он перемещал с кафедры на кафедру с тем, чтобы лишить их поддержки верующих. Кульминацией кризиса стал февраль 1992 г., когда Киевский митрополит стал насильственно, без предварительного обсуждения требовать подписи в поддержку автокефалии УПЦ от монастырей и приходов. Несогласные подвергались репрессиям, а неподчинившиеся переставали поминать митрополита Филарета за богослужениями. В стране наступала церковная смута, начали активную деятельность не только украинские автокефалы, но и представители сект, таких как т.н. «зарубежники», «истинно-православные», «богородичный центр». Неслучайной была и активизация в то время «Белого братства». В такой страшной, удушливой для духовной жизни обстановке свершилось чудо – народ Божий, казалось бы, еще не оправившийся от семидесятилетнего большевистского «вавилонского пленения», проявил мужество и каноническое сознание, достойное исповедников и мучеников веры. Именно исповедничеством являются и Харьковский Архиерейский Собор (27–28 мая 1992 г.), и предшествовавшее ему Житомирское собрание православных епископов, монашествующих и мирян (30 апреля 1992 г.), и последующий Поместный Собор Украинской Православной Церкви (26 июня 1992 г.). За несколько месяцев православным пришлось пережить неприкрытое давление и угрозы и со стороны украинских светских властей, и со стороны всевозможных военизированных организаций вроде УНСО, и со стороны т.н. «украинского казачества» Червония и Поровского. Но самое серьезное испытание заключалось в том, что Церковь должна была выступить не только против внешнего давления, но и против внутреннего врага. Филарет Денисенко к тому времени уже 25 лет занимал Киевскую кафедру, 30 лет был в сане епископа и принимал участие в рукоположениях большинства из украинских епископов и священства. Признать неправоту своего святителя перед истиной Христовой, перед каноническими правилами – духовный подвиг, соизмеримый для православного иерарха или клирика с мученичеством. 21 мая 1992 г. Священный Синод РПЦ поручил созыв и организацию Архиерейского Собора старейшему по хиротонии иерарху УПЦ митрополиту Харьковскому и Богодуховскому Никодиму. Кроме того, на том же заседании Священного Синода было определено, что до выборов нового Предстоятеля УПЦ управлять ею будет харьковский владыка. Исполняя это определение, митрополит Никодим 27 мая 1992 г. собрал и возглавил Собор Украинской Православной Церкви, который по месту своего проведения вошел в новейшую историю Церкви как Харьковский. Не сидел сложа руки и Филарет Денисенко. Накануне Собора он стал обзванивать архиереев и в приказном порядке вызывать в Киев на организованную им конференцию в свою защиту. «Были разосланы телеграммы, – вспоминает митрополит Донецкий и Мариупольский Илларион, бывший тогда епископом Херсонским, – что в Харькове должна состояться встреча архиереев. И сразу же начались звонки от Филарета с требованием, чтобы я срочно ехал в Киев на какую-то конференцию под его руководством. Он говорил, что все архиереи приезжают в Киев, хотя это была неправда. Я ему ответил, что должен посоветоваться со своими благочинными, а также, что люди против того, чтобы я ехал в Киев. Я собрал епархиальное собрание, и все духовенство решило, что я должен ехать в Харьков». Первоначально Собор предполагалось провести в Киеве. Но Филарет Денисенко во время очередного звонка владыки Никодима, настаивавшего на созыве Собора, угрожал: «Имейте в виду, если вы приедете в Киев, вас побьют камнями, вы ног не унесете из Киева». Исходившие от Денисенко угрозы были не безосновательны. Все хорошо помнили побоище возле Софийского собора, которое показало, что для политиков-националистов, водворившихся в Киеве, нет ничего святого. Зная о тесных связях Филарета («товарища Антонова») с политическими структурами и соответствующими государственными службами, от него можно было ожидать любых провокаций. Интересно, что позже он сам рассказывал, что к таким действиям его подтолкнул президент Леонид Кравчук: мол, Миша, теперь у нас вся власть, мы этих попов всю жизнь давили, задавим и сейчас, никто не пикнет, все стадо загоним в твое стойло. Всем украинским архиереям и каждому в отдельности было доведено и властью, и КГБ-СБУ распоряжение президента, чтобы не смели собираться и смещать Филарета. В Харьков на Архиерейский собор прибыло 17 архипастырей. Епископ Волынский Варфоломей телеграммой из Польши, где он пребывал в это время, сообщил, что согласен с решением большинства архиереев, к которому и просил присоединить его голос. Не прибыл на Собор только львовский владыка Андрей (Горак), сославшийся на болезнь, но и он телеграммой поддержал все решения Собора и был назначен постоянным членом Священного Синода от Западного региона Украины. Не стоял в стороне от происходящих событий и официальный Киев, всеми способами явно и тайно поддерживавший митрополита Филарета. На протяжении работы Собора митрополита Никодима через каждые два часа вызывали к телефону из администрации президента Л. Кравчука с «просьбой» «не трогать Филарета». А по окончании Собора, как вспоминал сам митрополит Никодим, официальная пресса от лица правительства заявила, что о его созыве никто якобы не знал. Так с первого дня началась фальсификация. «Собор проходил в атмосфере всеобщего духовного подъема, – вспоминает архиепископ Черновицкий и Буковинский Онуфрий. – Хотя были и телефонные звонки с угрозами из наивысших инстанций. И вызовы, после которых владыка Никодим возвращался бледный, как бумага, но он вновь садился, брал себя в руки и продолжал вести Собор». Первое, что необходимо было сделать Собору, это внести изменения и дополнения к Уставу УПЦ, который Филарет Денисенко на момент его принятия Собором УПЦ 25-27 октября 1990 г. во многих пунктах подстраивал под себя. Однако основным деянием было выражение недоверия митрополиту Филарету, смещение его с Киевской кафедры, с поста Предстоятеля Украинской Православной Церкви и почисление его за штат в связи с неисполнением клятвенного обещания уйти с поста Предстоятеля Украинской Церкви, данного им на Архиерейском соборе РПЦ 31 марта – 5 апреля 1992 г. Данное деяние совершилось в отсутствие Филарета, отказавшегося прибыть на Архиерейский Собор УПЦ. За учинение раскольнических действий Собор запретил ему священнослужение впредь до окончательного решения по этому вопросу архиерейского Собора. После этого на основании раздела V, п.п. 12, 13 Устава «Об управлении Украинской Православной Церкви» состоялось избрание нового Предстоятеля Украинской Православной Церкви с учетом рекомендации Священного Синода «тайным голосованием не менее чем из трех выдвинутых Архиерейским Собором Украинской Православной Церкви кандидатов», чем обеспечивалась свобода и демократичность выбора. Замечательным проявлением возрожденного соборного сознания Церкви является и тот факт, что на Харьковском Соборе украинские архиереи подтвердили выбор, уже сделанный народом Божиим, давно призывавшим на Украину митрополита Владимира (Сабодана). «Мы избрали нового Предстоятеля нашей Украинской Церкви, Высокопреосвященнейшего Владимира Ростовского и Новочеркасского большинством, можно сказать, абсолютным большинством 16 против 2 голосами. Да будет в этом Воля Божия и благодать Всесвятого Духа» – такими словами объявил митрополит Никодим результат голосования, после чего новоизбранному главе Украинской Православной Церкви было провозглашено многолетие. О своем избрании на Киевскую кафедру митрополит Владимир узнал в Финляндии, где возглавлял делегацию РПЦ на Девятом богословском собеседовании с представителями евангелическо-лютеранской церкви. Поздно вечером 27 мая на затянувшееся заседание конференции прибыл президент Финляндии с букетом цветов. Он приехал поздравить нового Предстоятеля Православной Церкви на Украине. Сам митрополит Владимир о своем избрании узнал из вечернего выпуска новостей. В соответствии с третьим пунктом Определения об Украинской Православной Церкви, принятого Архиерейским Собором РПЦ 27-28 октября 1990 г., Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II благословил митрополита Владимира на предстоящее Первосвятительское служение. Собственно говоря, раскол Православия на Украине – это дело рук экс-президента Украины Л. Кравчука. «Если бы в 1992 году в сугубо церковные дела не вмешались светские силы, то я уверен, – отмечал митрополит Никодим, – что сегодня бы Православие имело иной образ, объединяло всех». Но они вмешались. За два часа до избрания нового Предстоятеля владыку Никодима вновь позвали к телефону. Звонил Н. Колесник, председатель госкомитета по делам религий, который сказал: «Леонид Макарович поручил последний раз, чтобы я Вам сказал: если Вы не поддержите Филарета, власть не будет поддерживать Вашей Церкви». Таким образом, вопрос о Филарете Денисенко, который использовал идею автокефалии как средство мимикрии в новых общественно-политических обстоятельствах, перерос в проблему взаимоотношений Церкви и государства, в вопрос свободы и независимости Церкви от вмешательства извне. Реакция государства на принятые Харьковским Собором решения с полной ясностью показала, что несмотря на внешне декларируемый новый демократический строй на Украине, оставшиеся у власти руководители не спешили изменять стиль работы. Уникальность Харьковского Собора заключается в том, что несмотря на угрозы, шантаж и грядущие гонения, которые не заставили себя ждать, Церковь сбросила оковы тоталитаризма, диктата атеистической власти и твердо встала на путь свободы.
О решениях, принятых Харьковским Собором, были уведомлены Святейшие Православные Патриархи и все главы Поместных Православных Церквей. В свою очередь обратился к каждому из них с апелляцией и лишенный священного сана монах Филарет Денисенко. «…я не считаю себя виновным, – писал он, – в предъявленных мне заочных обвинениях на Харьковском и Московском Соборах и поэтому не могу признать справедливым Судебное деяние Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 11 июня 1992 г.». Свою позицию главы Православных Церквей высказали сразу же. Они принесли поздравления новоизбранному Предстоятелю Украинской Православной Церкви митрополиту Киевскому и всея Украины Владимиру, а также выразили поддержку решений Священноначалия Русской Православной Церкви в отношении бывшего митрополита Киевского Филарета и заявили о непризнании его противоречащих церковному делу действий. Иной была позиция властей. Леонид Кравчук, будучи много лет секретарем ЦК компартии по идеологии, и на посту президента независимой Украины полностью сохранил родную для него атеистическую систему подавления Церкви. 15 июня, уже на четвертый день после Архиерейского Собора в Москве, Президиум Верховного Совета Украины, исходя из обращения бывшего митрополита и исполняя волю его друга – президента Л. Кравчука, по инициативе Д. Павлычко выпустил заявление о том, что «проведение Собора Украинской Православной Церкви в Харькове… привело к козням и конфликтным ситуациям в среде Украинской Православной Церкви», поэтому «его решения не могут быть признанными». Инициаторов этого заявления совершенно не смутило, что оно с правовой точки зрения противоречит Конституции Украины (ст. 35) и разжигает межрелигиозную вражду. Именно оно на годы вперед спровоцировало волну захватов храмов УПЦ раскольниками-филаретовцами, руховцами, униатами и унсовцами. Практически сразу же была создана и зарегистрирована под Филарета Денисенко другая «церковь» – УПЦ-КП, которую объявили «правопреемницей» всех финансов, монастырей и имущества УПЦ. Таким образом, каноническую Церковь ограбили, лишили епархиального управления, кафедрального собора в столице, а в новую псевдоцерковную структуру шантажом, угрозами и насилием стали загонять приходы и епархии. Штурмами были захвачены епархиальные управления в Херсоне, Виннице, Тернополе, Луцке, Ровно, кафедральные соборы в двух последних городах, Волынская духовная семинария. Избивали священников, епископов – митрополиту Тернопольскому Сергию поломали ребра и руку, архиепископа Ионафана едва не задушили цепочкой от панагии, владыке Луцкому порезали вены на руках. Самое страшное было в том, что и жаловаться было некому: погромы организовывала сама власть с милицией. Поздним вечером 18 июня 1992 г. состоялась еще одна акция, показавшая истинный лик бывшего Киевского митрополита. Чувствуя за собой поддержку властей, он «благословил» разбойничье нападение на Киево-Печерскую лавру накануне приезда в Киев Блаженнейшего Митрополита Владимира. Это событие стало первым и показательным примером действия, с помощью которого начал количественное расширение своей структуры бывший предстоятель УПЦ. Порвав связь с каноническим Православием, Денисенко сделал ставку на националистически настроенные силы, среди которых особым рвением отличалась профашистская УНА-УНСО. Высокопреосвященнейший Ионафан, архиепископ Тульчинский и Брацлавский, вспоминает: «Блаженнейший митрополит Владимир должен был прибыть в Киев. Накануне вечером во Владимирском соборе, как мне об этом рассказывала одна из его работниц, был отслужен напутственный молебен для погромщиков из УНСО – для тех, кто шел с холодным оружием в Киево-Печерскую Лавру – святыню, куда даже московские цари входили пешком. Как признался потом перед видеокамерами лидер УНСО Дмитрий Корчинский, сам Филарет благословил боевиков на захват Лавры. План был такой: УНСО занимает дом наместника и келии монахов. Сопротивляющихся вывозят, унсовцы переодеваются в монашеские одежды и рапортуют, что Лавра – Святыня Православия – перешла на сторону раскольника Филарета. Забегая наперед, скажу, что когда операция провалилась, украинское радио, не получив заранее информацию о ее провале, транслировало по всей стране известие о том, что Киево-Печерская Лавра «контролируется национально-патриотическими силами, верными украинскому православию». Все это говорит о том, что акция захвата планировалась на высоком уровне, может быть, не без ведома тогдашнего президента Кравчука. Возможно поэтому все материалы об избиении унсовцами монахов и верующих, поступившие в Печерскую прокуратуру, исчезли, и дело было тихо прекращено. Захватить Лавру помешал киевский ОМОН. Было это так. Поздно ночью мне позвонила сестра и сказала, что в Лавре слышны выстрелы и крики. Она вспомнила, что у нее есть знакомый в ОМОНе – Николай Григорьевич Богданенко, который как раз был оперативным дежурным по Киеву. Я предложил позвонить ему, сообщить о беспорядках и попросить предпринять все возможное для выдворения хулиганов. Сам поехал в Лавру. Стражи порядка арестовали преступников. Видеопленку с запечатленными событиями я потом передал Блаженнейшему Митрополиту Владимиру, и он видел все это безобразие. Особенно поражали видеокадры, запечатлевшие отобранные у унсовцев палки, железные прутья, заточенные пилы, ножи и даже огнестрельное оружие, которые ОМОН выложил в коридоре Резиденции митрополита. Насколько же надо быть бесчувственным к святыне, чтобы поднять руку на Киевскую Лавру, на святая святых Православия – как ордынские завоеватели! На перроне киевского вокзала для встречи Блаженнейшего митрополита Владимира собрался народ. Огромной буквой «П» были выстроены отряды милиции – власти опасались провокаций или столкновений с УНСО. Всем командовал генерал Недрыгайло, который часто гостил у Филарета на Пушкинской, 36 и, по некоторым сведениям, не мог не знать о готовящемся штурме Лавры. Генерал разговаривал со мной грубо, угрожал арестом, пытаясь помешать пройти на перрон, но потом как-то вяло махнул рукой, и я проскочил за живое ограждение. Перрон был заполнен людьми с цветами, все с нетерпением ждали прибытия поезда, который с большим опозданием медленно подтягивался к перрону. Состав приостановился и снова прошел несколько десятков метров. В окне мелькнуло сосредоточенное лицо Блаженнейшего. Народ кинулся за вагоном, произошла сумятица. Потом мне рассказывали, что митрополита Владимира власть пыталась высадить из поезда на подходе к Киеву, убеждая пересесть в автомобиль. Владыке говорили, что в столице его ждет неуправляемая толпа, жаждущая его крови, но Блаженнейший отказался выйти и решил встретить лицом к лицу все, что Бог ему уготовил. Когда он выглянул в окно и увидел бегущую по перрону толпу, то вначале подумал нехорошее. Собравшись с духом, направился к выходу. Я заметил, как медленно он ступил на перрон. Его тут же окружили архиереи, священники, монахи, простые верующие; под ноги полетели цветы – их было великое множество! Воздух пропитался какой-то радостью: люди видели своего законного Первосвятителя! От восторга я запел пасхальный тропарь: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Через минуту вся многолюдная площадь едиными устами и единым сердцем славила победу Христа Жизнодавца над смертью и тлением, правды – над злом. Как отблеск пасхальной вести, новый Первосвятитель земли Украинской вышел к народу и ступил на землю древнего Киева. Множество автомашин тронулось с места и на большой скорости, прямо по центру дороги, мимо забаррикадированного Владимирского собора, в котором засели унсовцы, прибыли в самое сердце украинского Православия – в Киево-Печерскую Лавру. Зазвонили с великой лаврской колокольни, а в Трапезном храме во имя преподобных Антония и Феодосия Печерских протодиакон Никита Пасенко провозгласил прибывшему митрополиту первое «Многолетие». От волнения протодиакон чуть было не произнес (по привычке) имя Филарета, но быстро совладав с чувствами, встряхнул головой и запел: «Господину нашему Блаженнейшему Владимиру, Митрополиту Киевскому и всея Украины, подаждь, Господи, многая и благая лета!» Вся Полнота Украинской Православной Церкви истово ответила: «Многая, многая, многая лета»! Православие было спасено! Началась следующая страница в истории Украины и Церкви древней Киевской Руси…» Необходимо отметить, что Харьковский Архиерейский Собор, Житомирское собрание православных епископов, монашествующих и мирян (30 апреля 1992 г.) и последующий Поместный Собор Украинской Православной Церкви (26 июня 1992 г.) были уже голосом свободной Церкви. Церкви, восстановившей утраченную соборность в исповедническом подвиге преодоления раскола. Ведь фактически именно тогда уже был преодолен раскол в украинском Православии, последующая деятельность Филарета Денисенко – явление внецерковное и, без сомнения, временное. Соборный разум Церкви под водительством Святого Духа именно на Харьковском Соборе удалил из себя чужеродное тело, удалил чуждый дух и был исцелен. Харьковским Собором окончилась история украинского раскола, точно так же, как праздником Торжества Православия оканчиваются ереси. Назвать зло по имени – значит победить его. Определить раскол – значит произвести хирургическую операцию по исцелению тела Церкви. Однако украинская власть продолжала надеяться и даже заверяла М. Денисенко, что до 1994 г. все приходы и епархии загонит к нему в раскол. Но православный народ отстоял свою веру и свою тысячелетнюю Церковь. Давление государства на УПЦ продолжалось до 2010 г. И при Кучме, и при Ющенко осуществлялась «государственная политика» в религиозной сфере, которая заключалась в разрушении тысячелетнего единства Русской Православной Церкви, создании под эгидой власти некоей «единой поместной церкви» вместе с расколами и униатами. Абсурдно, неконституционно, незаконно, но госорганы во главе с госкомитетом по делам религий ее реализовывали. На практике она заключалась во всемерном содействии унии и расколам, а с другой стороны – в столь же всемерном противодействии УПЦ МП. При президенте Ющенко глава Госкомрелигий даже само существование Украинской Православной Церкви объявил «угрозой национальной безопасности» Украины. А в 2008 году президент Виктор Ющенко на Софийской площади публично попросил благословить создание «поместной церкви» Патриарха Константинопольского Варфоломея, для чего и пригласил его в Киев. Но присутствие Святейшего Патриарха Алексия II и тогда еще митрополита Кирилла, председателя ОВЦС, а также многотысячное скандирование православных богомольцев со всей Украины: «Наш Патриарх Алексий!», а более всего милость Божия – не позволили совершиться разделению Украинской и Русской Православных Церквей. Тот глоток свободы Харьковского Собора позволил Церкви выстоять в последние два десятилетия, сохранить единство. У нынешней украинской власти нет каких-то особых причин, чтобы нуждаться в поддержке со стороны унии и расколов. Скорее, наоборот. По крайней мере, Госкомрелигий Янукович упразднил. Кроме того, он понимает, что церковные расколы излечиваются церковными средствами, а не политическими. Что касается внутрицерковной обстановки, то не секрет та напряженность, которая утвердилась в последнее время между окружением Блаженнейшего Митрополита Владимира и Священным Синодом. Давление испытывают на себе митрополиты Агафангел, Онуфрий, Иларион, архиепископ Ионафан. А ведь эти Владыки – инициаторы Харьковского Архиерейского Собора, Собора свободы, которому посвящено данное повествование. «Это – великие архиереи, возродители Православия, люди мужества и стойкости, они за свою жизнь пережили столько всяких давлений и не дрогнули, – справедливо отметил в интервью интернет-изданию «Православие.Ru» многолетний руководитель пресс-служба УПЦ В.С. Анисимов. – Так что давить на них бесполезно и бессмысленно. А т.н. «окружение» лучше бы занималось не организацией «напряженностей» между Предстоятелем и Священным Синодом, а чем-то полезным». Почему так происходит? Ответ дает приснопамятный митрополит Харьковский и Богодуховский Никодим (Руснак): «Святая Православная Церковь во все времена своего 2000-летия подвергалась проискам диавола находить себе подобных лжецов для разорения Церкви Христовой. Через эти неимоверные испытания прошли миллионы Христовых исповедников: мученики первых веков, исповедники средневековые и в недавнем прошлом столетии – тысячи новомучеников. Все они твердостью своей веры показали преданность Единой Соборной Апостольской Канонической Православной Церкви, совершили священную историю Христового подвига любви за спасение мира. И на нашу судьбу, кроме иных неисчислимых испытаний, выпал священный жребий на Харьковском Архиерейском Соборе утвердить преданность Вселенскому Православию, орошенному кровью мучеников и исповедников 2000-летнего подвига веры. И хочу напомнить Вам, что изобретатель зла и враг Церкви Христовой – диавол не остановится и в предстоящее время, перед грядущими поколениями нашего православного народа, будет стремиться сделать его врагом Божиим. Здесь следует напомнить слова лермонтовского демона: «Все ненавижу, все проклинаю. Проклинаю первый и последний день творения. Сею зло без наслаждения!» Постигая сатанинскую ненависть к Богу и к роду человеческому, мы бдительно должны стоять на страже Церкви Христовой и храма своей души. В то же время, мы не должны ненавидеть наших братьев, поддавшихся соблазну великого искусителя, «сеющих зло без наслаждения», мы должны усердно молить Господа, дабы таковые постигли путь своего падения, спаслись от уловления диавола и возвратились в лоно Матери-Церкви, Которая ждет и верит в их покаяние для заживления Ее ран и славы Всевышнего Творца. В этом будет наша священная дань всему христианскому миру, его священной истории вчерашнего и грядущего: «Ей, гряди Господи!» (Апок. 22. 20). Читать полностью: http://www.novorossia.org/religia/3094-edinstva-k-20-letiyu-xarkovskogo-sobora-upc-mp.html#ixzz1xOBWNILr | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
