Четверг, 21.11.2024, 17:09 | Приветствую Вас Гость | Регистрация | Вход
Главная » 2015 » Январь » 13 » Говорят бесы
13:48
Говорят бесы

 

Архангел МИХАИЛ

ГОВОРЯТ БЕСЫ 

(из записной книжки священника)
 

«Ни в ком не замечаю борьбы с нами. Стоит вложить мысль греховную, как её тут же принимают и исполняют.

Нравится мне, что сейчас многие совсем не говорят о Боге и Матери Божией, ни с батюшками, ни между собой.

Одна плоть, ничего духовного, даже в храме о мирском болтают.

В моём плане первым пунктом значится: чтобы реже ходили в храм.

Не люблю книг о святых отцах. Всё в них против нас написано. Мы день и ночь учим осуждать священников».

— Это мы на молитве наводим на вас сон, уныние, страхование, чтобы отвести от беседы с Богом! Мы можем раздражить вас даже какой-нибудь волосинкой или букашкой.

— Тремя грехами мы сейчас взяли весь мир: блудом, богатством и пьянством.

                           АД

— Некоторые говорят: “Что заслужим, то и получим”. Говорят, а не знают, какая там мука и что оттуда не выйдешь, сколько ни плачь. Никто не

услышит.

— Но особенно мы действуем через телевизор. Телевизор — вот вся твоя “святыня”.

— Это мы устраиваем ссоры между людьми.

— Мы записываем каждую худую мысль, с которой вы согласились,
посочувствовали ей, и ставим в хартии (так они именуют свое “досье” на
нас — ред.) точки. Мы записываем каждое ваше слово. Когда вы молитесь,
мы зорко следим за вами.

— Все веры, кроме Православной, все у нас в аду находятся.

— Люблю женщин с золотыми серьгами в ушах, на высоких каблуках, в коротких юбках или мужских брюках.

— Не нравятся мне любящие святыню.

 

          Мысли нечистые


— Через покаяние грехи в наших хартиях стираются, но большие изглаживаются только через слёзное покаяние.

— Стоят в храме, а думают о доме! А я-то рад и в хартию пишу!

— Умершие без крестов — все у меня, в аду.

— Мы сейчас совсем запугали верующих колдовством, пускай забудут, что на всё воля Божия.

— Особенно не люблю книги старческие (святоотеческие — ред.), они меня насквозь прокалывают. Это я внушаю к ним отвращение.

— Очень боюсь тех, кто добрые дела делает втайне, я учу всё выставлять напоказ.

— Кто за врагов молится, тот нас с ног сшибает.

— Духовные книги — лучшая милостыня за усопших. Никому об этом не говори. Пусть не знают.

— Ух, как я рад, что столько стало бесноватых.

— Люблю таких, которые подходят причащаться без крестов, не прочитав молитвенного правила, не простив обидчиков.

— Ненавижу священников, которые спасают и приводят к Богу.

— Вы что же, думаете, мне могут нравиться те, кто ради Бога пьёт один кипяток или заваренную траву, а не чай или кофе?

— Теперь любят делать добро так, чтобы о нём все знали. Никто не хочет на небе награду получить, только бы здесь, на земле.

— Очень тяжело мне покаяние подробное.

— За что вошёл?

— Ела, пила и не крестила, — последовал ответ.

— Многие каются, а от дел не отстают!

— Ненавижу, когда человек мужественно борется со скорбью. На душе кошки
скребут, а он вида не показывает. Эта борьба мне крайне не нравится.

— Боюсь низших чином, но высшим духом. А высших чином, но низших духом — таких не боюсь.

— Ни в ком не замечаю борьбы с нами. Стоит вложить мысль греховную, как её тут же принимают и исполняют.

— Наш князь как даст нам задание, мы сразу идём исполнять, а вы пока раскачаетесь на повеления Божии…

 

                    хартии


— Сейчас многие прямо с низших мытарств к нам в ад отправляются, за осуждение других (особенно священников и монахов). И чревоугодников много: все любят поесть и попить повкуснее. Они и не каются в этом; придут в храм, на лавочку сядут и говорят о мирском. У них и мысли нет, чтобы покаяться.

— Во многих церквах я чувствую себя вольготно: там, где верующие разговаривают, ведут себя, как на базаре. У тебя я стою на второй ступеньке, дальше не могу войти. У о.П. я стою на улице, мне страшно
даже к притвору приблизиться. У некоторых нерадивых батюшек, которые,
например, выпьют да идут служить, я бываю и на краешке алтаря.

— Нравится мне, что сейчас многие совсем не говорят о Боге и Матери
Божией, ни с батюшками, ни между собой. Одна плоть, ничего духовного,
даже в храме о мирском болтают.


— Это мы внушаем, что антихрист уже родился.

— Мне бы хотелось, чтобы все верующие так говорили: “Молиться нет
времени… В храм ходить некогда, дел много…” или: “Муж не
пускает…” или: “Гости приехали…” Мы вам сколько угодно отговорок
найдём.

— В моём плане первым пунктом значится: чтобы реже ходили в храм.

— Не люблю книг о святых отцах. Всё в них против нас написано. Мы день и ночь учим осуждать священников.


— Утешаюсь я тем, что не один страдать вечно буду, а повлеку за собой море людей.


 

                         исповедь


— Терпеть не могу, когда священники на исповеди, объясняя и спрашивая, вытягивают грехи.

— Наши священники сбивают истинных священников, наши монахи сбивают истинных монахов, наши верующие сбивают истинных верующих.

— Я пепла из кадила после Литургии очень боюсь от Херувимского ладана.

— Когда Страшный Суд будет, все встанут, возьмут свои кресты с могил и
пойдут на суд. А те, у кого крестов не будет, как думаешь, куда пойдут?

— Ты хоть одного человека оскорби, чтобы он ушёл расстроенный! Вот тогда мне радость будет.

— А! Грешите и каетесь? Всех бы вас разорвал!

— Очень нравится общая исповедь! Я бы двадцать четыре часа в день
ходил! Никакого греха не надо говорить и стыда не надо испытывать.

— Я внушаю оставлять всё “на потом”. Потом почитаете молитвы, потом —
Евангелие, потом в храм сходите, потом и доброе дело сделаете. Если
успеете.

— Все эти выписывания и переписывания из божественных книг, особенно святоотеческих, — ненавижу.

— Молитва задержания мне очень мешает осуществлять мои планы.

— Тех, которые сострадают бесноватым, я боюсь, а которые боятся их,
потому что мы в них сидим, — те мне нравятся. И боящиеся колдунов мне
очень милы.

— Ненавижу тех, кто читает Псалтирь, особенно ночью.

 Не люблю довольных любой пищей. Это я вас учу разбираться и капризничать.

 

молитва


— Нравится мне, когда напоказ чётки носят, губами шевелят, демонстрируя, что молятся. И ещё — когда говорят или показывают, чем пожертвовали.

— Особенно не люблю из Евангелия от Луки двенадцатую главу!

— Вы, холёные, начёсанные, выбритые, разодетые — все мои! Люблю занятых миром, а не спасением души.

— У курильщиков не только дым мой, но и огонь!

— Это мы внушаем вечернее правило оставлять! Как ты думаешь, если
человек уснёт, не помолившись, да умрет во сне — куда его душа пойдёт?
В рай что ли?


— Исповедаются в грехах, а от причин не уходят.

— Обцеловал бы тебе ручки и ножки, если бы ты сфотографировался вместе с католиками, или лютеранами, или раскольниками!

— Люблю своих монахов. Мои монахи мясо едят, вино пьют.

 

за Христа

— Особенно ненавижу святых, которые достигли любви и в жизни терпели искушения и скорби.

— Смирения терпеть не могу.

— Может ли человек, который перед телевизором умер, мытарства пройти?

— Ну, если бы ещё газету читал, может, и прошёл бы, но если телевизор смотрел: клоунов, колдунов, безстыдства — ни за что не пройдёт.


— Меня усилиями только священника не выгонишь. Надо и самим поститься, молиться: вот тогда мне бой… Я не хотел говорить, но наперсный твой Крест со святыней меня вынуждает сказать, сними его!

— Как только ты подумаешь: “Она колдунья”,— я грех записываю. Колдун ничего не может сделать без попущения Божия.

 

Источник: книги Иеромонаха Пантелеймона (Ледина)
«Козни бесовские», и книга этого же автора «Невидимая битва. Козни бесовские против человека»,
изданные православным фондом Благовест
Просмотров: 768 | Добавил: Степанович | Рейтинг: 4.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: