Верою исцеляюсь

Свет от свечей мерцал у Аналоя,
Молилась мать о сыне, что в Москве,
Трудилась здесь - на монастырском поле,
А прошлое осталось вдалеке.

В том прошлом муж колдун, да и свекровка,
Пугали порчей, колдовали всласть,
И обладали дьявольской сноровкой,
Пытались Лиды душу обокрасть.

Дарили лестно шубы дорогие,
Вся в бриллиантах Лидия была,
Но вспоминая, как богато жили,
Душа опустошённая спала.

В мирском купаясь, в дьявольском пороке,
Однажды откликается душа,
Где в тишине у Божьего порога,
Воскресла духом, или  ожила.

Она крестилась, все осознавая,
Но дьявол не дремал, а бил туда,
Где враз земные муки продлевая,
Муж сына застрелил, как подлеца.

Он бегал на крыльце, плевался пеной:
-"Сними, собака, Крест, тебя убью!"
Второго сына ночью убивая,
С ума сошел сам к раннему утру.

Бывает хуже? Может и бывает?
Так неподъемной ношей к валуну,
Бревно несли и снова поднимали,
Её душа болела как в аду.

К загадкам в поведении привыкли,
В монастыре молчанье не порок,
А счастье мира оказалось зыбким,
О главном ведал Вездесущий Бог.

Тоску загнАла в дальние отсеки,
Чтоб и не смела душу бередить,
А сын же с ней, последний третий,
И нужно дальше верить и любить.

- "Возьмите кофту, чистая ангорка-
  Паломница учтиво подала,
- Я с чистым сердцем - а самой неловко
- Я от души, примите от меня"

Ей вдруг почудилось, что там сынок в испуге,
Схватил за руку, глядя в небеса,
Вложила в руку кофту равнодушно:
-"Я дом заколотила навсегда, 

Я не вернусь"  - И ног своих не видя...

А ангелы прекрасные парят,
Не грех конечно и молится сидя,
Но в  покаяньи в церкви не сидят...