У входа в монастырь святого великомученика Пантелеимона на Святой Горе Афон, слева от святых врат (большая порта) висит фотография большого размера с надписью внизу на русском и греческом языках: «Чудо явления Божией Матери 21.08.1903», снятая на этом месте в последний день раздачи милостыни беднякам-сиромахам череками (черек — турецкая монета). Рядом сооружена сень-часовня, посвященная этому событию, с искусственным фонтанчиком посредине, а с северной стороны ее находится икона, на которой изображена Матерь Божия с булкой хлеба в руках.
Раздача милостыни в Русском Пантелеимоновом монастыре была начата собирателем русского монашества на Афоне старцем Иеронимом и заповедана им в неукоснительное исполнение последующим поколениям для привлечения к обители милости Божией. Когда отец Иероним в1840 г. по приглашению греческих старцев со своей пустынной келлии переселялся на духовничество в Пантелеимонов монастырь, он все запасы, бывшие в келлии, раздал бедным пустынникам, так что две недели всех кормили и угощали. Тем самым старец положил начало милостыни, которая потом обильно изливалась из его щедрых рук. Будучи сам по себе добрым, любвеобильным и милостивым, в раздаче милостыни он видел не только исполнение своих благих намерений, но исполнение воли Божией, определившей Русику питать нищих сиромахов, этих рабов Божиих, молитвами которых, может, и стоит мир. Обучаясь умно-сердечной молитве, отец Иероним ежегодно, пока это ему позволяло его некрепкое здоровье, весной обходил всю Святую Гору. Посещая пустынников, он собирал от них мед духовный, а им помогал милостыней, так что все они ему были знакомы и приходили к нему в монастырь сотнями, и он знал нужду каждого прежде его прошения. Кому давал чаю, кому сухарей, кому вина и просфор для литургии, кому одежду или облачение священническое для церкви, а у ворот обители всегда был запас сухарей и прочей пищи для тайных подвижников, которые, избегая людей, приходили ночью. Афонское монашество всегда содержало в себе все виды подвижничества: монастыри, где монахи всем необходимым обеспечены и могут заниматься только тем, что «едино на потребу»; скиты; келлии — отдельные жилища с домовой церковью, где проживало 3—5 человек; каливы — жилища без церкви, но имеющие иногда отдельные комнаты, кавьи, которые сдаются хозяином в наем, под квартиру более бедным монахам за определенную плату. Кавиоты называются еще сиромахами. Живут они своим рукоделием, подрабатывают в монастырях, а большей частью питаются милостыней. Существуют еще и разного рода отшельники. Отец Иероним знал обо всей этой необеспеченной материально бедноте, которая терпела добровольные злострадания ради Христа, и поэтому многие из сиромахов были велики пред Богом. К некоторым из них старец обращался за молитвенной помощью, и ему давно приходила мысль взять их под свое покровительство, но бедность собственного монастыря, неуплаченные долги вынуждали оставлять это благое желание неисполненным. Однажды братия разгружали пришедшее из России монастырское судно. Время было позднее, и отец Иероним, жалея братию, распорядился отложить разгрузку до утра. Ночью поднялся шквал, порвал главные снасти судна и посадил его на мель, а до утра буруны разъяренного моря выбрасывали обломки судна на берег. Какое огромное лишение для обители! Через некоторое время приобрели другое судно за 10 тыс. рублей. Нагрузив его пшеницей и прочими продуктами, из Таганрога отправились благополучно, но в проливе Дарданеллы судно наскочило на подводный камень и немедленно пошло ко дну. Братия спаслись на запасных лодках. Многим тогда было возвещено, что гибель судов была попущена от Бога именно за недостаток вспоможения бедным. Отец Иероним немедля с полным самоотвержением решился тогда поделиться с голодавшими сиромахами последним куском хлеба, для чего еженедельно им стали выдавать сухари, деньги и прочее необходимое для пропитания. И старец не ошибся — из России стала присылаться изобильная милостыня, а вместе с тем и благодать Божия явно содействовала как монастырю, так и русским людям, подающим свою лепту. «Не мы их кормим, а они нас», — говорили отцы со слезами на глазах, видя такое чудо. О раздаче милостыни очевидец писал так: «В воскресные и праздничные дни бывает громадное стечение народа в монастыре. При сем поражает жалкий вид посетителей, одетых в рубища, полураздетых, изможденных и больных. Сперва я думал, что все эти приходящие бедняки-монахи принадлежат Русику, но впоследствии оказалось, что это различные подвижники Афона. В числе их видишь греков, болгар, молдаван и русских. Всех их кормят за второй трапезой, после которой идут они к келлии духовника отца Иеронима, где им раздается заготовленное заранее подаяние… Приятно смотреть, как преподобный Иероним раздает милостыню. Обыкновенно вся нищета собирается к нему в коридор, который часто не в состоянии вместить всех приходящих. Преподобный старец выходит из своей келлии, приветствуемый почтительными поклонами, и прежде всего обходит всех просителей, а потом уже раздает и вещи. При раздаче присутствуют некоторые из братии, особенно заведующие раздаваемыми вещами. Всякий проситель объясняет свои нужды, и отец Иероним беседует с каждым на его родном языке. Кроме того, он хорошо знает образ жизни всякого просителя, поэтому-то все и обращаются к нему, как к своему отцу и благодетелю, с полною уверенностью, что он им ни в чем и никогда не откажет». Однажды портарь отец Алипий, старый заслуженный монах, грубо обошелся с сиромахом-пустынником. Свою совесть, тяготившуюся этим, он открыл отцу Иерониму. Старец запретил ему за это святое причащение, заставив долго искать оскорбленного пустынника. И когда отец Алипий отыскал его в Кавсокаливском скиту (два дня ходу от нашего монастыря), привел в монастырь, испросил у него прощение, дал ему необходимую милостыню, тогда только отец Иероним разрешил отцу Алипию причащаться, внушительно сказав: «Помни это». Так высоко старец понимал дело милостыни, раздачу которой он установил несомненно по внушению Божией Матери, пекущейся о Своих насельниках. В свою монастырскую больницу, кроме своей братии, отец Иероним повелевал принимать всех приходящих: «сиромахов, с бедных келлий, странников проходящих, монахов или же мирских, взяв на то предварительно благословение у кого следует». Случалось, что больного, который не в состоянии был сам ходить, просто привозили и оставляли у больницы. Таковых также принимали, ибо это «Лазари», как называл их отец Иероним, лежащие при вратах богатых. «Нам через них-то и посылает Господь милостыню в обитель», — говорил старец. На больного, принятого в больницу, старец наставлял смотреть, как на Самого Христа, и всевозможно стараться успокаивать его и не оскорблять. И даже если тот не имеет никакой болезни, но говорит, что больной, то из больницы его не высылать, а утешать и свежею рыбкою угощать (если таковая будет). Может, он больной душевно и скорбит от того. Когда число русских на Афоне значительно возросло и стало беспокоить греков и патриарх Иоаким официально запретил давать русским келлии и каливы, по воле отца Иеронима в 1882 г. в монастырских владениях был отделен значительный участок земли у морского берега для поселения русских келлиотов и каливитов, теснимых греками, а также для братий монастыря, желавших уединения. На средства монастыря был построен соборный храм для общей молитвы, устроена больница на 20 человек, и пустынь, названная отцом Иеронимом Новой Фиваидой, наполнилась отшельническими каливами. Старцем Иеронимом для новой пустыни был написан строгий устав скитской жизни. Бедные и нищие сиромахи, самые старые и беспомощные, не имевшие где главы подклонить, нашли там себе приют, чтобы только удостоиться помереть в уделе Божией Матери при постоянном попечении и заботе со стороны монастыря. Одному греческому подвижнику во время нестроения в монастыре явилась Матерь Божия и, указав на причину разлада, сказала: «Обрати внимание, как мудро поступили русские, создав пустынь Новая Фиваида, которая дала приют больным и старым монахам, а также сиромахам, скитавшимся по Афону. Все это возымело дерзновение пред Богом и имеет особое Мое покровительство за милосердие и сострадание к тем, которые отвергались в монастырях». Поэтому, без сомнения, пустынь Новая Фиваида устраивалась также по повелению Божией Матери, по особому Ее внушению отцу Иерониму, который ничего не делал по своей воле. После смерти отца Иеронима поток благочестивых людей из России, стремившихся к иночеству и желавших во что бы то ни стало жить и умереть на Афоне, все возрастал. Пантелеимонов монастырь в начале ХХ в. был уже настолько переполнен, что до 120 человек вовсе не имели келлий. Общее число братства вместе с находившимися на метохах, на подворьях в России приближалось уже к 2 тысячам. В таком же положении были и скиты Андреевский и Ильинский. Русские келлии вырастали и превращались в монашеские общежития с числом братства в 100 человек. Пожертвования из России позволяли этим обителям расширяться, строить большие и благолепные храмы, заводить подворья и дома в Константинополе и в разных местах России. Но при всем том число русских сиромахов увеличивалось, Пантелеимонов монастырь и русские скиты могли им помочь только милостыней. Кроме русских бедняков в числе нуждающиеся были и греки, и болгары, и сербы, и румыны, и молдаване — все они одинаково пользовались милостыней, которая в Пантелеимоновом монастыре установилась как денежное пособие турецкими монетами (череками): раз в неделю выдавалось столько, сколько было необходимо для пропитания до следующей раздачи. При отце Иерониме в 1870-х гг. череки получали только 60 человек, через 10 лет — 160, а в 1903 г. их было уже 700 да еще 300 на Карее, не могущих приходить по болезни, старости и дальности.
