«Я повстречала свою Мию в спасательном центре пять лет назад. Она была самой маленькой в помёте из 12-недельных щенков, конфискованных на щенячьей ферме. Я надеялась, что она будет моей собакой-помощницей. Дело в том, что еще с рождения у меня желудочковая тахикардия: пульс учащается и, если вовремя его не замедлить, приняв лекарство, я теряю сознание. Тогда меня придётся везти в больницу и реанимировать. К тому же, в 19 лет я начала терять слух, так что теперь для меня проблемно услышать высокочастотные звуки, такие как звонок телефона или двери.
Я училась на ветеринара, поэтому идея о собаке-помощнике пришлась мне по душе, ведь я люблю животных. Её суть заключалась в том, что Миа оповещала бы меня всякий раз, когда звонил телефон или мой пульс учащался. Когда ей было 16 недель, она прошла подготовку в специальной благотворительной организации, которая занимается тренировкой собак-помощников.
Как раз перед её вторым днём рождения Миа закончила проходить подготовку. Она научилась предупреждать меня перед приступом аритмии, издавая громкий лай и прыгая на меня, и после этого приносить мне лекарство. Когда звонит мой телефон, Миа кладёт свою лапу на мою ногу. Однажды в строительном магазине включилась пожарная сигнализация. Моя маленькая помощница легла на пол и уставилась на меня, тем самым сообщая мне о тревоге.
Однажды вечером в ноябре 2011-го я сидела за своим ноутбуком, когда Миа запрыгнула на него и уткнулась носом в верхнюю часть моей правой груди. Закрыв глаза, она сильно лизнула меня в том месте. Я очень испугалась, ведь она так делает, когда у меня где-либо синяк или порез.
Я несильно оттолкнула её, но Миа уставилась на меня так, как когда она оповещает меня о чем-то. Мне стало не по себе. Она была уверена, что в той области моей груди было что-то не в порядке. Но я не смогла обнаружить причину. Весь вечер она пыталась сказать мне о проблеме, которую учуяла. На следующее утро, опасаясь вероятных результатов, я пошла проконсультироваться со своим доктором. Там я попросила сделать УЗИ или маммографию. Я специально не стала сразу упоминать о том, что моя собака пыталась предупредить меня о возможном недуге, т.к. это могло прозвучать слишком надуманно. Но когда доктор начал задавать вопросы, усомнившись в том, что в 24 года у меня может быть рак груди, я всё же решила рассказать.
«Я знаю, что собаки могут обнаруживать рак, и моя собака уверена в том, что с моей грудью что-то не так». Я сказала доктору, что очень доверяю Мие и не уйду из больницы, пока он не запишет меня на приём.
Моя вера в диагностические способности Мии не была напрасна. В течение недели мне сделали УЗИ, во время которого обнаружили опухоль. После чего результаты биопсии подтвердили, что это был рак молочной железы второй степени. И уже через два дня мне ёё благополучно удалили. Потом я начала проходить лучевую терапию: пять дней в неделю на протяжении трёх недель. А ведь мне было только 24 года, и я уже успела перенести столько проблем со здоровьем.
Это прилично усложнило мою жизнь. Обучение на ветеринара требует 100%-й отдачи, а когда ты борешься с раком и проходишь лучевую терапию, это становится просто нереально, поэтому мне пришлось бросить университет. Это были действительно тяжелые времена. Я рассталась со своим парнем, и мне пришлось переехать обратно к родителям. Миа всегда была рядом. Время, проведённое с ней после плохих новостей или изнурительного сеанса терапии, частично облегчало боль.
Ни один из онкологов, с которыми мне довелось повстречаться во время лечения, не усомнился в том, что именно Миа сыграла важнейшую роль в своевременном обнаружении рака.
К счастью, опухоль не увеличилась, однако мне предстоят еще 16 месяцев диагностики, прежде чем врачи смогут точно сказать о полной ремиссии. Между тем, я восстанавливаю свою жизнь. Независимо от того, что приготовит мне судьба, я всегда буду любить Мию».
