Верою исцеляюсь
Главная » 2012 Май 15 » МОЛИТВА, А НЕ ФОРМАЛЬНОСТЬ
18:38 МОЛИТВА, А НЕ ФОРМАЛЬНОСТЬ | |
 Молитвенное правило и молитва
Протоиерей Алексей Уминский: Сегодня мы хотим поговорить о молитве и о молитвенном правиле. Правило — это то, что должно изменить к лучшему наш внутренний мир. Но часто бывает, что человек регулярно молится не первый год, вычитывает правило и в то же время чувствует, что его молитва становится формальностью. Святитель Феофан Затворник говорил о том, что молиться только по молитвослову — это примерно то же, что говорить с Богом по разговорнику. Что такое молитва и молитвенное правило? Каким оно должно быть? Об этом мы хотели бы поговорить сегодня. Моим собеседником будет настоятель храма святой мученицы Татианы при МГУ Протоиерей Максим Козлов.
Вопрос: Я пробовала молиться по молитвослову, но мне не все слова там понятны. А если я буду молиться ко Господу произвольными словами, это на что-то повлияет? Протоиерей Максим Козлов: Вопрос частый и резонный. Я думаю, его нужно рассматривать в двух плоскостях. С одной стороны его можно поставить так: могу ли я полностью заменить молитвенное правило молитвой своими словами? Будет ли это хорошо? Здесь рано или поздно то, что мы говорим своими словами, скажем так, отольётся в определённого рода формулы, только формулы эти будут, с одной стороны, не так глубоки и часто не так правильны, как то, что мы читаем в молитвослове. С другой стороны, не всегда мы будем молиться о том, что нужно, потому что то, что мы читаем в церковных книгах, создаёт некий правильный вектор. Там мы не найдём молитвы о ниспослании нам мерседеса, о том, чтобы найти потерянный кошелёк, чтобы мы получили работу с зарплатой в десять раз больше, чем та, которая есть у нас теперь. А центром этих молитв всегда будет покаяние, благодарность Богу и устремление к Царствию Небесному. Поэтому иметь тексты, в том числе и тексты в обычном нашем молитвослове, как некий постоянный ориентир, по которому мы сверяем собственные добавления, — дело хорошее. Но отец Алексий привёл слова святителя Феофана, и с ними нельзя не согласиться. Конечно же, ограничение молитвы только вычитыванием (страшное слово на самом деле) текстов, неважно, на гражданском или церковнославянском шрифте, равно как ограничение присутствия на богослужении выстаиванием, то есть некоторым физическим упражнением, — это абсолютное искажение смысла христианской молитвы. Протоиерей Алексий Уминский: И вообще загонять духовную жизнь в какую-то жёсткую форму просто невозможно. Протоиерей Максим Козлов: Да, и причём если человек живёт с ощущением, что исполнением этой формулы он спасается, этим он, право же, не будет отличаться от тех исполнителей закона, о которых апостол Павел пишет, что зря они уповают на исполнение закона, зря думают, что исполнением закона обретается спасение… Протоиерей Алексий Уминский: …и в Евангелии Христос тоже обращает к ним самые жёсткие, самые негодующие слова. Протоиерей Максим Козлов: Безусловно. Поэтому желательно соединение с церковной молитвой собственных молитвословий, — я бы даже шире сказал: некий творческий подход к тем текстам, которые мы имеем в молитвословах(1), при рассмотрении их как указания пути, а не как устава гарнизонной службы, который непременно нужно исполнить. Вот это было бы, наверное, более адекватным подходом. Протоиерей Алексий Уминский: Мне очень нравятся слова, которые в своё время сказал о молитвенном правиле святитель Игнатий Брянчанинов. Он сказал, что человек не должен становится рабом молитвенного правила. Он сказал, что то, что Господь сказал о субботе, относится и к молитвенному правилу: не человек для правила, а правило для человека. Вопрос: Иногда приходишь с работы и так устаёшь, что переключиться на молитву, чтобы прочитать её с душой, нет сил. Как Вы считаете, можно ли заменить её коротким правилом преподобного Серафима Саровского? Протоиерей Максим Козлов: Думаю, что безусловно можно вспомнить слова преподобного Амвросия Оптинского: лучше покороче молиться, думая о молитве, чем молиться длиннее, и при этом думать, когда молитва закончится. Единственное, к чему я бы призвал, — всегда быть честными перед Богом. Бывает, мы пришли, занялись домашними делами, у нас действительно нет сил больше чем на три-пять минут сосредоточено встать перед иконами и душу свою вознести к Богу. А иной раз мы пришли, сделали домашние дела, посмотрели телевизор, приятно выпили чаю, позвонили другу или подруге… Протоиерей Алексий Уминский: …минут на сорок… Протоиерей Максим Козлов: …приняли ванну. А потом очень хочется спать. И мы говорим что, ну, какая же тут молитва, и на Серафимово правило сил не находится уже… завтра на работу вставать… нет, никак не могу. И это будет уже не вполне честно. Главное – сохранять пред Богом искренность. Тогда на самом деле не будет проблемы выбора: когда-то действительно возможно сократить молитву, а когда-то нужно иметь мужество к тому, что мы называем правилом. Протоиерей Алексий Уминский: Давайте поговорим о правиле. Сказано, что оно древнее, но насколько вообще-то оно древнее, и насколько то, что мы читаем как необходимые утренние и вечерние молитвы, является такой уж жёсткой необходимостью? Обязательны ли именно эти молитвословия? Может быть, мы можем строить свои утренние и вечерние правила как-то по-другому? Протоиерей Максим Козлов: Действительно, есть одна справедливая мысль: эти молитвы — древние, если принять во внимание время составления каждой молитвы. Действительно, их составляли преподобные Антоний Великий и Макарий Великий, святитель Иоанн Златоуст, так что эти их молитвы сами по себе восходят к эпохе святых Отцов древней Церкви. Но если говорить о времени составления их в некое последование, то это с точки зрения исторического пути Церкви произошло совсем недавно. Наверно, многие наши зрители знают о существовании такой книги, как Домострой, где описывается идеальная, почти фантастическая русская семья XVI столетия. И вот там домашний молитвенный уклад описывается так: утром и вечером раскрываются церковные книги и читается утреня или вечерня. То есть предполагалось, что образованные московиты настолько разумеют церковный устав, что, по крайней мере, способны вычитать некий костяк последования. А вот уже в конце XVII века мы обретаем в качестве основы для молитвенного правила совсем другие книги, очень похожие на наши современные молитвословы. Интересно, что прообразом их является книга, которая называлась "Подорожная книжица”. Принадлежала она белорусу Франциску Скорине, который, между прочим, был католиком, а не православным. И, в общем-то, мы можем предположить, что в современном виде молитвословы скорее имеют юго-западное происхождение, едва ли не при соприкосновении с униатами, среди которых они прежде всего и распространились. Они возникли именно как замена церковных книг для мирян, а духовенству полагается вычитывать повечерие, вечерню, молитвы, которые есть в служебнике для подготовки к богослужению… а вот для мирян — некий такой упрощённый чин. Он, с одной стороны, хорош, потому что это древние и значимые молитвы, с другой стороны, он, конечно, предполагает некий творческий подход. Я могу предложить, по крайней мере, две идеи для внутреннего размышления в этом отношении. Протоиерей Алексий Уминский: Очень интересно. На самом деле, это большая проблема, потому что в последнее время люди боятся своей собственной свободы. Боятся творчески подходить к молитве, к молитвенному правилу, к посту. Вот если у Вас есть советы, отец Максим, очень было бы интересно, чтобы Вы ими поделились. Протоиерей Максим Козлов: Чтобы было не так страшно, я прикроюсь святителем Феофаном. Он в ответ на многие письма людей, жалующихся, что у них сухость на молитве, что они устают от молитвенного правила, говорит так: заметь, сколько в среднем ты читаешь утренние и вечерние молитвы, и дважды или трижды в неделю ни в коем случае не пытайся прочитать правило целиком, но на эти пятнадцать-двадцать минут начни его с самого начала. Может быть, ты дочитаешь только до начальных молитв, но пусть каждая будет произнесена с полной мерой глубины и искренности. А чтобы тебе не было страшно, что это растянется на три часа, знай, что ты будешь молиться те же двадцать минут, но не вычитывать, а прорываться в предстояние пред Богом… Протоиерей Алексий Уминский: …Отличный совет, замечательный… Протоиерей Максим Козлов: …И если каждый из нас будет пытаться делать это, хотя бы чередуя с обычным прочитыванием правил, это же очень хорошо. Второе размышление такого рода: вот если мы рассмотрим, из чего состоит наше богослужение, то увидим, что в нём неизменные составляющие сочетаются с такими, которые меняются раз в неделю, и с такими, которые повторяются только раз в год. Вот этот принцип соединения постоянного с изменяемым в сегодняшнем молитвословии у нас фактически отсутствует, а его, конечно, нужно применять.
Иной раз мы причастились Святых Христовых Таин, душа просит благодарения Богу, — и в тот же вечер вычитывать обычные покаянные молитвы будет в какой-то степени неискренним, нечестным перед Богом, потому что хочется Его за сегодняшний день благодарить. Так откроем акафист или какой-то благодарственный канон, и прочитаем то, в чём преимущественно изливается наше благодарение Богу. Далее, готовясь в двунадесятый праздник к принятию Святых Христовых Таин, вместо обычных трёх канонов возьмём и почитаем канон двунадесятого праздника, но только подумавши над ним, постаравшись его уразуметь. Это принесёт нам больший духовный плод, даст нам значительно лучший результат, чем прочитывание в очередной раз одного из трёх канонов. Каждому нужно искать для себя пути к живой молитве. Вопрос: На исповеди батюшка меня спросил: Вы полностью читаете молитвенные правила? Я говорю: Нет, читаю правило преподобного Серафима Саровского. А он: Я Вас к Причастию не допускаю. Правильно ли это, и что мне теперь делать? Протоиерей Алексий Уминский: Я Вам очень сочувствую, думаю, что батюшка ошибся. Так нельзя относиться к человеку, который идёт к Причастию… Протоиерей Максим Козлов: Я бы в данном случае извинился перед нашей зрительницей за духовенство. Мы иной раз забываем, что священник — строитель Святых Таин, а не сторож при них, — сторож, который имеет право, зачастую по собственным вкусовым предпочтениям, сказать: тебе я разрешаю причащаться, а тебе нет. А нужно поставить человека перед некой нормой, которая предлагается Церковью, и сказать ему: ты знаешь, вот сегодня ты не помолился, но ты должен знать, что Церковь предлагает именно такой путь для подготовки, и ты это вообще-то на будущее знай, измеряй свою жизнь тем, что предлагается Церковью. А теперь спроси свою совесть, и если ты знаешь, что сделал то, что мог при своих обстоятельствах, то воздохни о своей немощи пред Богом и иди причащаться. Это было бы милостивее… (1) Понятие "творческий подход” не включает в себя, разумеется, переиначивания текстов святоотеческих молитв. — Прот. М. К. Запись беседы протоиерея Алексия с протоиереем Максимом Козловым, настоятелем Храма святой мученицы Татианы — Домовой церкви МГУ, в прямом эфире телепередачи "Православная энциклопедия”. — Ред. источник:сайт Православие и мир | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
