Как это похоже на тексты другой эпохи:

«...Клеймим позором всех высших иерархов во главе с Патриархом Тихоном... Да здравствует мировая революция, освободившая рабочих и крестьян от гнета капитала. Да здравствует возрождение страны рабочих и крестьян. Позор всем врагам пролетарской республики!»(«Что постановил Владимирский губернский съезд духовенства и мирян». Владимир. 1923. С. 6–7)

Или вот, например, пишет идеолог раскола проф. Д. В. Степовик:
«Онуфрій є на заваді об’єднання церков. Це класичний лицемір, Фарисей. Він перетворив керівництво УПЦ МП в певний Синедріон. Основне їхнє завдання - всіляко гнобити Київський патріархат і, звичайно, підтримувати агресію в країні».

Как это напоминает тезисы «собора», низложившего святителя Тихона:

«Патриарх Тихон, сознательно впутавшийся в политику и убежденно и твердо проводивший в жизнь свои контрреволюционные планы…»

Или у него же:

«Засновником корупції в Україні, в цілому, є саме церква Московського патріархату. Вони це підтримували»(http://glavcom.ua/articles/25474.html)

«Тихоновская Церковь является наследием, плотью от плоти, костью от кости Церкви, существовавшей до революции 1917 года, Церкви самодержавной, Церкви романовской». (Введенский А.И. Церковь патриарха Тихона. М., 1923. С. 10.)

Это очень важная параллель. «Филаретовцы» не устают обвинять православных в политизированности (точно так же, как и обновленцы 20-х годов обвиняли в том же святителя Тихона). Но при этом обновленцы сами отличались предельной политизированностью, точно так же, как и «филаретовцы» теперь. Только первые всячески поддерживали большевиков, а вот вторые делают ставку на крайний национал-радикализм. Именно силами этих группировок ныне поджигают и захватывают православные храмы. А ведь когда-то обновленцы тоже отбирали храмы у Православный Церкви при помощи внешней силы - большевиков.

И те раскольники, и нынешние не создали ничего своего, но паразитируют на истинной Церкви. И это касается не только захватов храмов, которые они не строили. Это касается всего. И Филарет в куколе Московских патриархов выглядит не менее фальшиво, чем обновленческий «первоиерарх» Александр Введенский в облачении патриарха Тихона.

Ну и, конечно, параллель была бы неполной без реформаторского зуда, которым были одержимы раскольники 20-30—х годов ХХ в. и нынешние – нач. ХХI в..
«У наш час Київський патріархат найперше відрізняється від Московського тим, що в наших храмах служать українською мовою. І це велике досягнення, бо зрозуміла мова служби більше впливає на людину, ніж незрозуміла» (интервью Филарета)

«...Народ ходит в церковь и желает, чтобы учение Христа мы проводили на понятном ему языке, и мы должны это сделать. Союз "Церковное возрождение" дает то, чего желает народ» (Труды первого Всероссийского съезда или собора Союза «Церковное возрождение». М. 1925. С. 25)

Разумеется, дело не в языке. В действительности в Украинской Православной Церкви есть приходы, на которых служат по-украински. Но это не всеобщая украинизация, которую проводит Филарет. В двуязычной фактически стране украинский далеко не для всех явлется «зрозумілою мовою», тем более, что большинство наших прихожан вовсе не выступают против церковнославянского языка богослужений. И это очень просто проверить – народ ведь в данном случае голосует ногами. «Украиноязычные» приходы никак не ломятся от наплыва верующих в ущерб «церковнославянским». Тем более, что проповедь в храме звучит всегда на том языке, который предпочитают сами прихожане, будь то русский, будь то украинский. А порой звучит на обоих языках в одном и том же храме. Для УПЦ это никогда не было проблемой. Проблемы возникают лишь там, где перевод богослужения обязателен, где всех хотят «причесать под одну гребенку», где у человека хотят отобрать свободу – а именно этим отличаются раскольники всех времен. У них всегда узкое черно-белое мышление. Или так, или так. Если ты поминаешь Патриарха Кирилла, служишь на церковнославянском, проповедуешь мир, то ты уже враг Украины.

Но вот что действительно отличает старых обновленцев от новых, так это степень ответственности за свои поступки. Живоцерковники прекрасно понимали, что творят, и не прятались. И только сейчас можно захваты храмов «дипломатично» обзывать «переходами общин», а систематические поджоги храмов УПЦ – «происками спец-служб».

Разумеется, нельзя провести полное тождество между «живоцерковниками» разного времени, но одно останется – все раскольники заканчивают одинаково. А Церковь вечна, и врата ада не одолеют ее.