Верою исцеляюсь

В гостях у старца Амфилохия

«Репортёр», Наталья Литовченко, апрель 2010 года
О иеросхимонахе Амфилохии (в миру Николае Трубчанинове) я впервые услышала года два назад в Борисовке на престольном празднике в честь Николая Угодника. Он, пожалуй, самый значительный уроженец села: шутка ли — священник, возродивший храм в селе, начало которому было положено еще его предками, ставший духовником Белоцерковской епархии.
А теперь он — 93-летний старец в монастыре г. Белой Церкви — и к нему ездят за укреплением духа жители Борисовки и Никополя, в том числе его духовные чада — настоятель Крестовоздвиженского храма на Лапинке отец Анатолий Полищук, директор Борисовского ЧП «Оазис» Зинаида Сотникова, настоятель храма святителя Николая в Борисовке, молодой священник отец Алексей.
Монахи – закрытая, поэтому таинственная категория людей. При упоминании о них или знакомстве с ними сразу приходят в голову вопросы: что привело вас в монастырь? Неужели только в насыщении долгими монастырскими службами вы видите свой дальнейший земной путь? Не хочется ли вернуться к мирской жизни?..
Мне недоступен их радостный аскетизм, являющий торжество духа над плотью. А так хотелось бы поговорить на эту тему, ведь нам, грешным, порой бывает трудно даже встать на молитву. И вот мне посчастливилось попасть к человеку, обладающему даром духовного зрения, пообщаться с ним. И я спешу поделиться впечатлениями с читателями «Репортера».
После того храмового праздника мне захотелось встретиться со столь почитаемым старцем. Разве можно объяснить словами жажду общения с божьими угодниками?! Просит сердце — и все тут! Может, таким образом Сам Господь руководит нашим духовным становлением? Пообщаться со старцем и спросить себя: а готова ли ты пойти за Господом на страдание?
Знакомство с мучениками дает понять, сколь тернист на Земле путь спасения. И учит терпению. А «претерпевший, спасется», как сказано в Писании. Мысль, что иеросхимонах стар и слаб здоровьем, не давала мне покоя. Внутренний голос как бы подталкивал поспешить с поездкой. Сколько раз замечала: когда настраиваешься на богоугодные дела, сатана обязательно ставит препятствия, а ты не сдаешься и молишься об этом, и Господь посылает руководство, как осуществить задуманное. Бывает, вдруг, неожиданно решается то, что долго не получалось.
Так и с поездкой в Белую Церковь. Я нашла себе двух попутчиц — прихожанок Крестовоздвиженского храма, и мы попросили прихожанку Людмилу спросить своего сына Тихона, который служит при батюшке Амфилохии кельником, принимает ли старец в Великий пост. Оказалось, нас, паломников с никопольской земли, примет, — что с нами, маловерами, делать!
Из-за мирских забот даже богоугодными делами занимаемся не когда положено, а когда время есть. Кто из-за работы, кто из-за недостатка средств не может своевременно отправиться за духовным здоровьем. Зато когда припечет, готовы на крыльях лететь за помощью, устремляем взор ввысь: «Господи, помоги!», не понимая, что только усердные и постоянные просьбы будут услышаны на Небесах, некоторые в отчаянии машут рукой: «Где ж он, тот БОГ!?».
Усердным постоянством отличаются разве что великие молитвенники в монастырях, изо дня в день обращающиеся к Господу по нашим просьбам. Записка о здравии или за упокой родственников, прочитанная монахами, дорогого стоит. Поэтому, услышав, что очередная группа паломников держит путь в монастырь, прихожане стараются передать с ними свои записочки. Попросили и нас оставить записки у батюшки Амфилохия, чтоб молился о здравии и прощении никопольских прихожан.
И вот мы — в Белой Церкви. Стали искать ул. Пекарскую, на которой стоит домик Амфилохия. И, представьте себе, человек пять, у которых мы спрашивали о нужном адресе, не знали, где эта улица, где этот дом. Мы изумились: неужели жителям Белой Церкви неизвестно, что в их городе ждет окончания своего жизненного пути один из старцев православия?! Видимо, и возле Преображенского храма, который тут неподалеку, многие пробегают, как мимо красивой архитектурной постройки.
В этом храме мы и встретились с нашим земляком — монахом Тихоном. Он — высокий, худощавый, темноволосый — клал поклоны у распятия Христа Спасителя. Ровно в полдень он велел нам прийти в дом на Пекарской.
А там кельница угостила нас чаем с лимоном, и отец Тихон пригласил в покои иеросхимонаха Амфилохия.
Он лежал в небольшой, залитой солнечным светом комнате, со стен которой на нас смотрели лики святых. Напротив кровати батюшки на столе стояла большая икона Божией Матери «Призри на смирение». В прошлом году я была в киевском Свято-Введенском монастыре и видела икону «Призри на смирение». Она прославилась чудом — изображение Божией Матери отпечаталось… на стекле.
Киевские ученые после исследований дали заключение, что изображение является нерукотворным, при этом не смогли дать научного объяснения случившемуся чуду. Кандидат биологических наук Тамила Решетникова, занимавшаяся вопросами Туринской Плащаницы, считает ее происхождение аналогичным с иконой «Призри на смирение»:
— Неверующий человек теряется перед непонятным, таинственным. Спешит отмахнуться от чуда: да полноте, мы взрослые люди… И пытаемся мы объяснить необъяснимое и постичь непостижимое. Но Божья Матерь призывает нас к смирению. Нас, — горделивых, всезнающих, образованных. Говоря, что есть то, чего нельзя постичь, нужно просто принять сердцем. Укрепляет тех, кому недостаточно убедительным показалось первое чудо, и посылает второе чудо на новом стекле! Только не прячьте своё сердце под панцирем всезнайства и цинизма! Только уверуйте!

Прихожане Введенского храма свидетельствуют о многих чудесных исцелениях. Стекло, на котором отобразилась Божья Матерь, теперь выносят на поклонение верующим. Одержимые нечистым духом люди с трудом к нему приближаются, кричат, бросаются в сторону.
А тут я увидела, что на списке этой иконы у старца Амфилохия отпечаток на стекле тоже присутствует. Это было двойным чудом!
С надеждой на чудо преклонились к иконе в келье батюшки Амфилохия и мы. И пусть маленькое, но чудо свершилось. Я встала на колени у постели иеросхимонаха и глаза в глаза рассказала ему о своих личных проблемах. Батюшка пристально смотрел мне в глаза — уразумела ли что? Кисть его руки, такая тонкая, почти высохшая, была приподнята, и мне казалось, что она вот-вот упадет на постель. И тогда я стала придерживать ее своей рукой. Но при этом ощущалось, что не я поддерживаю его руку, а он поддерживает мой дух.
Скуфия (шапочка), то и дело съезжала батюшке Амфилохию на лоб. Он ее поправит, а она вновь съезжает и закрывает ему глаза. «Дозволено ли мне дотронуться еще и до головы батюшки?» — промелькнула у меня мысль, когда я видела, что он не в силах надеть скуфию, как положено. Даже не знаю, как набралась смелости, приподняла голову старца с подушки, и поправила ему головной убор. В тот момент я поняла, какое ж это блаженство находиться рядом с великим жертвенником! Повезло же отцу Тихону, который постоянно опекает старца!
В конце концов я получила духовное наставление, испытав при этом несказанное облегчение. Каялись в грехах, жаждали советов и получили их и мои спутники. Отдавая частичку себя каждому из нас, батюшка Амфилохии устал и откинул голову на подушку. Казалось бы, пора и честь знать. Но тут я вспомнила, что его духовное чадо Зинаида Сотникова выписывает для работников ЧП «Оазис» и его ветеранов наш «Репортер».
Решила, пусть батюшка благословит напечатать в газете материал о нашей с ним встрече и разрешит сфотографировать его. Борисовцы будут рады его благословлению. Видели бы вы, что произошло с батюшкой, как только я заговорила о его родном селе! Глаза оживились, голос окреп, и он стал вспоминать, слегка жестикулируя рукой. А до того еле поднял руку, чтобы помазать нас елеем.
Мы услышали, как он добивался вместе с никопольским отцом Анатолием Марущаком, чтобы Спасо-Преображенский храм в Никополе достался православным христианам, как восстанавливались после «красного» запрета сельские храмы.
Вспомнил старец и историю, которую я хотела давно услышать, — как его убивали борисовские непутевые прожигатели жизни. Видно, решили отомстить за его христианские наставления. Когда кельница Анна Кузьминична, ухаживавшая за батюшкой, ушла по делам из дому, они, пьяные душегубы, нагрянули к нему. Избили и полоснули ножом по горлу. И только чудо спасло его. Нож, поранив горло, соскользнул как по железу.
Только злодеи этого не знали. Думали, что батюшка испустил дух, и набросали на его бездыханное тело всякий хлам. Душа, по словам старца, полетела куда-то по темному коридору. Он чувствовал этот полет и понимал, что прощается с земной жизнью. Как вдруг явилась ему Божья Матерь и подняла его вверх. И тут батюшка очнулся. Видно, не выполнил он еще свою земную миссию. А Богородице с тех пор он молится с особым усердием как своей заступнице.
Когда избитого и порезанного батюшку уложили на кровать, он отказался от помощи врачей и быстро излечился молитвами. А своих душегубов простил. Даже не стал писать на них заявление в милицию. Они до сих пор живут в Борисовке, говорят, один из них уже умер, а двое еще живы, проведя большую часть жизни в тюрьмах.
Больше часа в молитве у постели батюшки Амфилохия провели и мы. Он предложил нам остаться на чтение акафиста иконе Божьей Матери «Призри на смирение». В комнату, где лежал старец, вошли еще несколько паломников, жаждавших исповеди у него.
Послушницы из храма раздали брошюрки с текстом акафиста и начали его распевное чтение на церковнославянском языке.
Без подготовки читать такие молитвы трудно. Поэтому, когда очередную главу акафиста предложили почитать нам и более зрелая прихожанка никопольского храма взяла эту инициативу на себя, я, честно говоря, растерялась: что делать, когда очередь дойдет и до меня? Позорно отказаться в страхе, что не получится прочитать по существующим церковным правилам? Домашнее чтение молитв и публичное — это несколько разные вещи.
Я прислушивалась к интонации читавших акафист и решила перебороть страх. Взглянув на лежавшего с открытыми глазами старца, увидела, что он шевелит губами. Значит, молится! И сон не сморил этого физически немощного человека? Вот это дух! Неужели же после его благословения у меня не получится подключиться к коллективному чтению акафиста?
Слава Богу, получилось! Быстро, почти не сбиваясь, я читала хвалу Богородице с указанными ударениями в словах и так же мелодично, как и мои предшественницы. Душа ликовала: я сделала еще один шажок к духовному росту! Как это приятно — не сдаваться на тернистом пути спасения.
По указанию старца отец Тихон передал для никопольских прихожан ламинированные календарики иконок Божией Матери «Почаевская». А мне подарил фотографию старца на случай, если не получатся мои снимки.
Но от беседы с корреспондентом отец Тихон отказался. У монахов это не принято. Никопольские прихожане помнят отца Тихона (в миру Валерия .........), когда он еще пел в церковном хоре, но потом воевал в Афганистане, тяжело переживал гибель друзей. Сейчас дочь-студентка иногда навещает его, ездит с ним по святым местам. Но и для нее, и для пожилой матери иеродиакон Тихон теперь духовный отец. Господь призвал его на службу, а по его монашеским молитвам к Богу пришли и родители.

«Репортёр», Алёна Макаренко. Фото автора.

Вслед за Натальей Литовченко, побывавшей в монастыре Белой Церкви, я недавно побывала в Борисовке специально, чтобы увидеть дом, где жил старец Амфилохии (в миру Николай Трубчанинов).

Привел меня к этому известному дому высокий мужчина с бородой по имени Сергей, духовное чадо местного батюшки.
Бетонный забор — и я увидела чистый и ухоженный дворик.
— Когда отец Амфилохии уезжал, просил приглядеть за домом. Тут живет матушка Ксения, она и приглядывает: насадила цветочков, ухаживала за земелькой. Недавно она уехала: отец приболел.
Мы входим в дом. Я столько икон в одном месте никогда не видела! Стены трех комнат просто заполнены иконами, нет пустого места.
— Все иконы развешивал сам отец Амфилохий, объясняет Сергей. — Хочешь помолиться?
— А можно? — по-детски удивилась я.
— Конечно, вставай, где хочешь, и молись, о чем хочешь. Все, что ты попросишь, исполнится, — сказал Сергей и вышел, закрыв за собой дверь.
Я встала лицом к углу, где самые большие и яркие иконы, сложила ладони и судорожно начала думать: что же просить? Человеческая натура меня не отпускала: если есть такая возможность, надо же о многом попросить! Я опустила голову, закрыла глаза и неожиданно для себя начала… плакать. Мысли моментально очистились, и осталось только самое главное. О том я и молилась. Так искренне, со слезами…
Когда я вышла в другую комнату, Сергей сказал:
— Приезжай сюда с друзьями. Берите цветочки да садите в дворике, чтобы мило было. Нахохочетесь, подышите свежим воздухом, будто на дачу съездили… Да еще и помолитесь в святом месте… Тут же какая сила! Два воскрешения случилось — матери старца и его самого.


Источник: http://nikopol.net.ua/news/1329.html