Верою исцеляюсь
Главная » 2012 » Февраль » 23 » Схиархимандрит Стефан Карульский (1922 - 2001)
23:50 Схиархимандрит Стефан Карульский (1922 - 2001) | |
 Схиархимандрит Стефан Карульский
(1922 - 2001)
Афонский подвижник
cхиархимандрит Стефан Карульский часто упоминается в разговорах обитателей Карули и является образцом благочестия для карулиотов до сих пор. На Карули издавна селились русские, и вся жизнь афонского старца была тесно связана с братским русским народом. Схиархимандрит Стефан Карульский (Милкович) родился в 1922 году. Учился в сельскохозяйственном техникуме. Знания, полученные там, пригодились ему впоследствии, когда он стал афонским монахом. Ещё до Второй мировой войны схиархимандрит Стефан Карульский поступил послушником в монастырь Туман в Сербии, где в то время подвизалось русское братство. Во время войны находился в монастыре Студеница. По словам схиархимандрита Стефана Карульского, однажды коммунисты хотели его расстрелять, но ему удалось спастись бегством. Это находит подтверждение в воспоминаниях о монастыре тех лет архимандрита Иоанна (Радосавлевича). В это время схиархимандрит Стефан Карульский был рукоположен владыкой Николаем (Велимировичем) в диакона. На Афон, по собственным словам, схиархимандрит Стефан Карульский, он пришёл из Сербии пешком, в самом начале пятидесятых годов. Сначала поступил в сербский монастырь Хиландарь, где пробыл совсем недолго. Жил с русскими монахами в Карее, затем один в Старом Руссике, а потом поселился на Каруле, месте самых суровых подвигов афонского монашества. Здесь схиархимандрит Стефан Карульский провёл почти 40 лет. Схиархимандрит Стефан Карульский принадлежал РПЦз, как и некоторые другие карульские подвижники, но принимал всех, кто обращался к нему за советом и помощью. На Каруле схиархимандрит Стефан Карульский вёл строгую подвижническую жизнь и был известен во всей Греции. Сотни людей приходили к нему или обращались письменно за наставлением или испрашивая молитв. Во время своего пребывания на Каруле схиархимандрит Стефан Карульский служил ежедневно Божественную Литургию. Причём часто ему приходилось служить в одиночестве, так как все эти годы он практически не имел послушников. Стефан Карульский был великим молитвенником, и люди , зная это, почитали его и любили... Сотни имён поминал он каждую ночь, совершая проскомидию, причём часто без помянника , наизусть. Имел множество духовных чад в Греции, Сербии, Франции (русских). Написал четыре брошюры, содержащие духовные наставления общедоступного характера, которые были напечатаны его греческими друзьями. Но, больше, чем этими брошюрами, он вошёл в историю Афона своей яркой личностью, которая во всём имела особенный колорит: и в фигуре, и в живом общении с сотнями гостей, и в подвигах, и в юродстве. Схиархимандрит Стефан Карульский иногда юродствовал, иногда был серьёзен и делился своим опытом афонской жизни с теми, кто мог его воспринять. Со временем юродство захватило всю его личность, и усугубилось старческими немощами и болезнями, что соблазняло многих плохо знакомых с монашеской жизнью и неспособных оценить подвиги, совершаемые подвижниками на суровой и даже именуемой некоторыми страшной, Каруле. О. Стефан всячески третировал внешнее благочестие и обрядоверие, он мог ходить в спортивном костюме, не креститься или другими способами выражать свое острожное отношение ко всему внешнему. Однажды пожар уничтожил келью схиархимандрит Стефан Карульскийа, и две зимы старцу пришлось прожить в пещере. Оттуда его и увезли в Сербию, в монастырь Сланцы под Белградом, который является метохом (подворьем) Хиландаря. Там схиархимандрит Стефан Карульский и встретил свою кончину на праздник Введения Пресвятой Богородицы в 2001 году. Воспоминания о старце: Единственный, с кем мне приходилось часто видеться, был схиархимандрит Стефан. С ним я познакомился следующим образом. В самом конце ноября я отправился на вершину. Путь на нее из Хиландара занимает несколько дней. Последнюю ночь я переночевал в скиту св. Анны и рано утром отправился в дорогу, решив сделать небольшой крюк и зайти на Карулю. Мне по рассказам было немного известно об отшельниках и хотелось кого-нибудь увидеть. По тропе я дошел до Карули и мимо нескольких келий спустился к пристани - арсане. Никого, все ворота заперты, ни звука. Стал подниматься обратно, дошел до узеньких крутых ступеней, уходящих влево в заросли, и свернул на них. Когда пробрался по узкому проходу сквозь кусты, моему взору открылась келия, вернее то, что осталось от нее после пожара. И я вспомнил, что мне рассказывали об отце Стефане - старце, с которым несколько месяцев назад случилось такое бедствие. Вошел внутрь - везде обгоревшие куски железа, закопченые камни, справа, за руинами, открывался вход в пещеру. Подал голос - никто не откликнулся, и я собрался уходить. Но вдруг заметил небольшую дверцу, ведущую в маленькое каменное помещение. Подошел, открыл дверь и увидел старца, лежащего на ложе с толстой книгой в руках. Попросил благословение и услышал ответ по-русски. Это и был о.Стефан. Он поднялся, мы вышли наружу и, устроившись на солнышке, повели беседу. Родом о.Стефан из Сербии. В 1945 году бежал от коммунистов на Афон, где поступил в русский Пантелеймонов монастырь. По образованию - агроном. Он спросил, как меня зовут и сколько мне лет. Услышав мой ответ, засмеялся - голос у него тоненький, тихий - и сказал, что ему - 85. Потом он мне рассказывал, как случился пожар: пламя вышло из трещин скалы. Это вполне возможно: Святая Гора - вулкан, и землетрясения здесь - не редкость. Он провел меня в пещеру, где у него был небольшой водоем, а так же резервуар с питьевой водой. Вода здесь дождевая и ее собирают специальными желобами и трубами. Затем повел вверх по обрывистой тропке, и скоро мы очутились у маленькой - 2x2 метра - каливе, стоявшей на обрыве у входа в пещеру. Внутри калива напоминала купе поезда, только с одной нижней полкой справа. В ней никто не жил, была она досчатая, снаружи оштукатуренная, а по обвалившимся местам обитая кусками линолеума. Пещера за ней небольшая, так же с резервуаром для воды, за которой нужно было взбираться по крутой деревянной лестнице над темным провалом. Перед каливой - небольшая площадка, вокруг кактусы с красными колючими плодами. Мне приходилось их есть: вкус неспелой земляники. С этой террасы открывается удивительный вид на море. За спиной - неприступные скалы, а далеко внизу - бушующая бездна. В этой каливе мне и предстояло зимовать на Афоне. Но по порядку. От о.Стефана я поднялся в Керасию и попросился переночевать. В этих скитах, ранее принадлежавших русским, живут греки - монахи зилотского толка - и неохотно принимают посторонних. Когда утром, перед отправкой на вершину я сказал, что хочу еще одну ночь переночевать, то услышал категорический отказ. Впрочем, мне объяснили, что можно идти в соседний, Георгиевский скит. Подъем на этот раз мне удался удивительно легко, хотя дорога до Панагии была присыпана снегом. Тропа на пик была хорошо просматриваема, погода прохладная и солнечная. Поэтому мне не пришлось долго отдыхать в Панагии и к заходу солнца я вернулся в Керасию. Переночевал в красивейшем Георгиевском скиту, построенном в прошлом веке русскими, а сейчас принадлежащем грекам. Скиты находятся на высоте 800 м над морем, вокруг скалы и зима здесь очень суровая по Афонским меркам. На следующий день я спустился в Карулю и зашел к о.Стефану. Он угостил меня трапезой, мы побеседовали, вернее, он рассказывал, а я слушал. Рассказ его обрывочный и непоследовательный, но на вопросы отвечает удивительно точно и ясно. Рассказал, как два монаха сорвались с тропы на утес в море и их тела нашли только через неделю. И сам он едва не сорвался с многометровой высоты. О.Стефан показал мне на высокий, почти отвесный отрог и поведал, как он карабкался вверх и вдруг сорвавшийся сверху камень ударил его по руке. Но он удержался и даже написал на крутом склоне свое имя. И действительно, я разглядел несколько букв. Там, за южным хребтом, он нашел пещеру, в которой лежали чьи-то кости и он в смущении быстро покинул ее. Впоследствии и мне удалось случайно ее обнаружить: все оказалось на месте - крупные кости какого-то животного, стены закопченные и сажей нанесены какие-то знаки. Тогда же и мне пришлось висеть над пропастью несколько минут, когда я пробирался через хребет. Но все обошлось. Еще о.Стефан поведал, как приходили к нему греки с большими деньгами, соблазняя отступить от истинной веры, но бежали от имени Богородицы, которую он призвал на помощь. Пора было прощаться - скоро приходил корабль - и я решился сказать о. Стефану то, о чем думал все эти дни. Я попросил его благословения пожить в той маленькой каливе недалеко от него. Он благословил и спросил, когда я вернусь. Я сказал, что через три дня. "А через сколько ночей?" - вдруг добавил он. Я смутился, подумал и ответил, что тоже через три. Через трое суток я вернулся. О.Стефан уже без колебаний узнал меня, только все забывал, как меня зовут. Так я устроился в этом маленьком гнезде, намереваясь встретить здесь 2000-й год от Рождества Христова. О.Стефан в первый же день сказал, что можно брать у него все, что мне нужно. Я заходил к нему по пути к морю, к которому часто спускался. Мы присаживались на краю неглубокой могилы (он приготовил ее для себя), трапезовали и беседовали. Иногда я заставал его за работой - он пытался обновить пострадавшую от пожара маленькую каменную церковь - и помогал ему. Однажды он спросил меня, делаю ли я ежедневно 600 земных поклонов. Я смущенно ответил, что немощен на такой подвиг. Он быстро заговорил, что нет уже времени, что близко, рядом антихрист. И тут же начал метания, по афонскому обычаю опираясь на сжатые кулаки. Он был необычайно силен для своих лет: однажды ему необходим был кусок синтетического упаковочного шпагата и он руками разорвал его. Иногда я не видел его по несколько дней - то он отсутствовал, то я ходил в монастыри. Как уже упоминалось, на Новый год была свирепая буря, бушующая несколько дней не утихая. Я очень мерз в своей комнатушке, печки не было и меня все время не покидала мысль - как там о.Стефан. Печки у него тоже не было, да и хибарка, в которой он ютился, выглядела совсем убого: вместо окна - целлофан, вместо крыши брошены на стены листы железа и придавлены камнями. Может, буря все разметала? Но пробраться к нему из-за шквального ветра было невозможно. И вот на третий день к утру ветер утих до допустимого и я спустился к о.Стефану. Он лежал, укрытый ворохом одежды и обматывал руки какими-то тряпками. "Уже не холодно, - улыбнулся он, - ночью было холодно". Я предложил ему согреть чаю, но он отказался. Еще раньше он говорил, что чай пил очень редко, а кофе за свою жизнь ни разу не попробовал. И это на Афоне, где чашкой кофе встречают в каждом монастыре и келий. Дни затем установились солнечные, хотя и ветреные, и птицы опять закружили вокруг келий. До пожара о.Стефан кормил синиц с ладони - я видел фотографии. У себя я сделал кормушку и прикрепил на отвесной скале, чтобы кошки не достали. И синицы, привыкнув, уже требовали пропитания, стуча клювами по пустой кормушке. На Афоне отца Стефана называют ласково "папа Стефан", как старейшину, что, конечно, не имеет ничего общего с Римом. В хорошую погоду к Афону часто подходили пассажирские лайнеры, сверкая вспышками фотоаппаратов. "Масоны" - указывал на них о.Стефан. В последнее время о.Стефан стал собираться на родину, в Сербию. Он верил, что поможет своему многострадальному народу обрести мир. Афон же он покидал крайне редко, особенно в последние годы, когда 17 лет жил в полном одиночестве. Хватит ли сил и времени совершить ему это путешествие? Пролетели дни, недели, месяцы, и мне нужно было уезжать. О.Стефан проводил меня на корабль и подарил свою книгу на греческом. Корабль уходил в море и постепенно затерялась среди скал и камней одинокая фигурка схиархимандрита Стефана. Вскоре я покинул Афон - белокаменную в зеленом уборе обитель, где начальствует Царица Небесная.
| |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
