Верою исцеляюсь
Главная » 2010 Декабрь 30 » Возмездие неизбежно!
16:04 Возмездие неизбежно! | |
| Иудеобольшевистский террор, развязанный ими после захвата власти в 1917 году, можно классифицировать по трем основным видам. Террор классовый - который нарастал от месяца к месяцу и станет потом повседневной работой комиссаров и чекистов. Террор против вооруженной «контрреволюции» - в которую большевики зачисляли всех недовольных их политикой и беззаконием. И террор против белого террора - ответного на садизм иудеобольшевистского террора. Если бы террор красных сионоуголовников заключался только в расстрелах!... Пытки, которые применяли иудеобольшевики и их подручные к своим жертвам, не поддаются осмыслению.. Это были даже не палачи в обычном понимании этого слова, даже не хищные звери - это были сатанисты недоношенного племени выродков рода че-ловеческого, ибо даже самым жестоким палачам в мире не снились такие изощренные зверства над живыми людьми. Павел Николаевич Милюков, министр иностранных дел России после Февральской революции 1917 года, посол России в Париже (1917), так описывает садизм комиссаров и ЧК того периода в своей книге «Россия на переломе»: «Освобожденные от всяких юридических норм, следователи изощрялись в изыскании способов получить признание всевозможными средствами пытки, а палачи устроили из казни своеобразный спорт опьяненных вином и кокаином людей, кончавших нередко свою карьеру в доме сумасшедших. У каждого провинциального отдела «Че-Ка» были свои излюбленные способы пытки. В Харькове скальпировали череп и снимали с кистей рук «перчатки». В Воронеже сажали пытаемых голыми в бочки, утыканные гвоздями, и катали их, выжигали на лбу пятиконечную звезду (Соломона, Ю.К.), а священникам одевали венок из колючей проволоки. В Царицине и Камышине пилили кости пилой. В Полтаве и Кременчуге сажали на кол. В Полтаве таким образом были посажены на кол 18 монахов и сожжены на колу восставшие крестьяне. В Екатеринославе распинали и до-бивали камнями. В Одессе офицеров жарили в печи и разрывали лебедками пополам. В Киеве клали в гроб с разлагающимся трупом, хоронили заживо, потом через полчаса откапывали..31 Там же приводится статистика красного террора. Комиссия генерала Деникина, расследовавшая материалы по красному террору только за 1918-1919 годы, пришла к ужасающей цифре - 1.766.118 уничтоженных большевистскими палачами граждан России за эти годы, только там где Деникин это мог определить. Цифра эта, по сообщению напечатанному в «Таймс» в марте 1922 года, составилась из следующих слагаемых: - 28 епископов и 1.215 священников, - 6.775 профессоров, учителей и 8.800 докторов, - 54.650 офицеров и 260.000 солдат, - 10.500 полицейских офицеров, 48.500 агентов полиции, - 12.950 помещиков и 355.250 чел. интеллигенции, - 193.350 рабочих и 815.000 крестьян.» Как свидетельствовал бывший чекист Болеросов, командный состав Губернского ЧК был исключительно еврейский, а волостной ЧК - латышский. Главными палачами в Киевской ГубЧК были: Сорин-Блувштейн, лично казнивший много невинных людей. Яков Лившиц - зав. оперативным отделом, Фаерман Михайлов - комендант ЧК, Яков Шварцман, Рубинштейн - любитель смаковать агонии своих жертв, в одну из которых он выпустил более 30 пуль. Характерным типом женщины-чекистки (если этих потаскух и лахудр можно назвать женщинами) была Эда Шварц. Бывшая актриса еврейского театра, затем проститутка, начала карьеру в ЧК с обычного доноса на клиента, а кончила личным участием в расстрелах. Когда 30 августа 1919 года деникинцы под Броварами разбили красных и те спешно покидали Киев, многие жители, несмотря на то, что в городе рвались снаряды (это Днепровская флотилия большевиков в бессильной ярости обстреливала Киевские церкви) бросились к зданию ЧК искать родных и близких. Жуткое леденящее зрелище пред-ставилось их глазам. Как писала свидетельница Екатерина Гауг, стенографистка нарвоенкома: «Сильный трупный запах ударил в лицо. Все стены были забрызганы кровью.... Пол на несколько вершков был залит кровью. На полу, точно на прилавках мясной лавки, лежали человеческие мозги. Посреди гаража было углубление, куда раньше обычно спускался шофер во время починки автомобиля (так называемая яма, Ю.К.). Перед отверстием стоял огромный сруб дерева, весь окровавленный. На нем лежала шашка, тоже вся в крови. Здесь рубились головы или применялись какие-то кровавые пытки... Отверстие же, точно водою было заполнено кровью. На стене огромная петля и лежал кусок железа - как оказалось, это было орудие пытки каленым железом несчастных жертв». Е.Гауг свидетельствовала: «При нас также откопали труп девушки лет 17-и. Совершенно нагая, лежала эта девушка, почти ребенок, перед нами. Голова ее изувечена до неузнаваемости, все тело было в ранах и кровоподтеках. А руки! Эти руки носили следы дикого зверства. С них до локтя была снята кожа и белела пристегнутая каким-то изувером бумажка. На ней было написано: «Буржуазная перчатка».... «Изувеченные трупы родные пытались опознать хотя бы по зубам - но золотые зубы и мосты были вырваны чекистами... На лбу жертв-мужчин были вырезаны офицерские значки, на груди портупея, на плечах погоны.» Среди жертв были интеллигенты, буржуазия, гимназистки, крестьяне окрестных сел, рабочие завода «Греттера и Криванок», восставшие против диктатуры пролетариата... Старики, женщины, даже 12-летние дети. В числе последней партии расстрелянных были русские, украинцы, поляки..., и так по всей необъятной России...» Немудрено, что при такой «работенке», кроме золота и бриллиантов, палачей ЧК интересовали спирт и особенно кокаин, накачавшись которым можно было быть хладно-кровным во время пыток и расстрелов. Комендант Всеукраинской ЧК (ВУЧК) Анохин признался одной из сестер Красного Креста: «Спать не могу. Всю ночь мертвецы лезут.» А один из палачей Харьковской ЧК говорил:«.. .мучился, да товарищ научил выпить стакан крови. Выпил - сердце как каменным стало.» ( «Архив Русской Революции», Берлин, 1922, т.6, с.338). Ужасы иудеобольшевистского террора красноречиво описаны в книге С.П.Мельгунова «Красный террор в России»: «После изгнания большевиков из Таганрогского округа, полицией в присутствии лиц прокурорского надзора, с 10 по 22 мая 1918 года было совершено вырытие трупов погибших и произведен медико-полицейский осмотр и освидетельствование трупов, допрошены свидетели. На многих трупах, кроме обычных огнестрельных ранений, имелись колотые и рубленые раны прижизненного происхождения.... Иногда эти раны свидетельствовали о сплошной рубке всего тела: головы многих были совершенно разможжены и превращены в бесформенные массы; были трупы с отрубленными конечностями и ушами....» В Евпатории красные появились 14 января, начались массовые аресты офицеров, зажиточных лиц и вообще всех, на кого указывали как на контрреволюционеров.. .Казни происходили на транспорте «Трувор». Жертву вызванную на палубу, под конвоем выводили на так называемое «лобное место». Тут жертву раздевали, связывали веревками и укладывали на палубу, а затем отрезали уши, нос, губы, половой член, а иногда и руки, и в таком виде бросали в воду. Казни продолжались всю ночь. На каждую казнь уходило 15-20 минут. В материалах Деникинской Комиссии перед нами проходят города Харьков, Полтава и др. И повсюду «трупы с отрубленными руками и разможжеными костями и оторванными головами, с переломленными челюстями, с отрезанными половыми органами...» (с.90,92). «В Благовещенске,- писал Нокс в свое военное министерство,- были найдены офицеры и солдаты отряда Торболова с граммофонными иглами под ногтями, с вырванными глазами, со следами гвоздей на плечах, на местах эполет....» А вот сообщение Эльстона Бальфуру 14 января 1919 года: «Число зверски убитых в уральских городах неповинных граждан достигает нескольких сот. Офицерам захваченным тут большевиками, эполеты прибивались гвоздями к плечам, молодые девушки насиловались, штатские были найдены с выколотыми глазами, другие - без носов; двадцать пять священников были расстреляны в Перми, а епископ Андроник заживо зарыт.. ,» (с.94,95). Пытки и истязания, которые «изобретали» и применяли иудеобольшевики против мирного русского народа, неисчислимы. Нет, наверное, ни в одном языке мира таких эпитетов, которые можно было бы применить к этим шизоидным отбросам человечества... «В Екатеринодаре например, пытки производились следующим образом: жертва растягивается на полу застенка Двое дюжих чекистов тянут за голову, а двое за плечи, растягивая таким путем мускулы шеи, по которой в это время пятый чекист бьет тупым железным орудием, чаще всего рукояткой нагана или браунинга Шея вздувается, изо рта и носа идет кровь. Жертва терпит невероятные страдания.... В одиночной камере истязали учительницу Домбровскую за то, что нашли у нее чемодан с офицерскими вещами, оставленными случайно проезжавшим офицером, ее родственником... Ее предварительно изнасиловали, а потом пытали. Насиловали по старшинству чина Первым насиловал чекист Фридман, затем остальные. После ее подвергали пыткам, допытываясь, где у нее якобы спрятано золото. Сначала у голой надрезали тело ножом, затем железными щипцами, плоскогубцами отдавливали конечности пальцев...., вечером ее расстреляли.» (с. 120). «В станице Кавказской при пытке пользуются железной перчаткой. Это массивный кусок железа, надеваемый на правую руку со вставленными в него мелкими гвоздями. При ударе, кроме сильнейшей боли от массива железа, жертва терпит невероятные мучения от неглубоких ран, которые скоро покрываются гноем. В газете «Общее дело» корреспондент писал: «В Симферополе применяют новый вид пытки, устраивая клизмы из битого стекла, и ставят горящие свечи под половые органы. А в Царицине например пытаемого ставили на раскаленную сковородку» (с.121). «Нилостонский в своей книге «Кровавое похмелье большевиков» рассказывает о внешнем виде одной из Киевских чрезвычаек, «боен» как их называли, после занятия Киева Добровольческой армией в августе 1919 года в момент ознакомления с ней комиссии. «... Весь цементный пол большого гаража (дело идет о «бойне» губернской ЧК) был залит уже не бежавшей, вследствие жары, а стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасную массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками. Все стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи. Из середины гаража в соседнее помещение, где был подземный сток, вел желоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в 10 метров длины. Этот желоб был на всем протяжении до верху наполнен кровью.... Рядом с этим местом ужасов в саду того же дома лежали наспех, поверхностно зарытые 127 трупов последней бойни... Тут нам особенно бросилось в глаза, что у всех трупов были разможжены черепа, у многих даже совсем расплющены головы. Вероятно они были убиты посредством разможжения головы каким-нибудь блоком, Некоторые были совсем без головы, но головы не отрубались, а... отрывались... Все трупы были голы.»(с.127). Такое творилось почти во всех городах, где бесчинствовало ЧК. В Одессе широко была известна палач, Вера Гребеннюкова (Дора). О ее тиранстве ходили легенды. Она буквально терзала свои жертвы: вырывала волосы, отрубала конечности, отрезала уши, выворачивала скулы и т.д. Достаточно сказать, что в течение двух с половиной месяцев ее службы в чрезвычайке ею одной было расстреляно почти 700 человек. В Вологде свирепствовала Ревека Пластинина (Майзель), бывшая фельдшерица, собственноручно расстреляла более 100 человек. Эта бывшая жена Кедрова затем свирепствовала в Архангельской губернии. Газета «Голос России» в 1922 году сообщала, что Майзель-Кедрова расстреляла собственноручно 87 офицеров, 33 обывателей, потопила баржу с 500 беженцами и солдатами армии Миллера. В Одессе главным палачом была женщина латышка со звероподобным лицом и т.д. и т.п. ... Как правило все эти недоноски употребляли кокаин, это облегчало им в состоянии невменяемости, терять человеческий облик. А главный московский палач Мага расстрелял на своем веку 11.000 человек... » (с. 141 -142). Именно вот так реализовывалась иудейская задача покорения и уничтожения России и ее народа. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
