Верою исцеляюсь

Беседа с абхазским пустынником монахом Константином
Новоафонский Симоно-Кананитский монастырь в Абхазии Предлагаем вниманию читателей расшифровку аудиозаписи беседы с абхазским пустынником отцом Константином, состоявшейся минувшим Великим постом, на праздник Третьего Обретения Главы Иоанна Крестителя. Монах Константин – делатель Иисусовой молитвы, на протяжении сорока лет подвизающийся в горах Кавказа, автор известных книг «Беседы с кавказским пустынножителем» и «Беседы о молитве».

О ДОБРОДЕТЕЛИ И РЕВНОСТИ ПО РАЗУМУ
Добродетель – это середина между двух крайностей. В том числе добродетель засвидетельствовать миру, что есть что: что – добро, а что – зло. <Это> нужно для обуздания чрезмерной ревности ревнителей, которые очень часто, мне кажется даже в большинстве своем, уклоняются в крайности. Крайность чрезмерной ревности – сплошное осуждение. Но если им об этом говорить, они принимают это очень болезненно, считают, что ты – предатель, ты – изменник, ты уже на другую сторону становишься… Чтобы этого избежать, нужно каждому человеку задать вопрос. Заглянем каждый в свою совесть. Мы хотим сохранить чистоту Православия. Осуждаем действия архиереев, которые нарушают те или иные каноны, не исполняют того или другого. Но спросим себя. Вот мы думаем сами о себе, размышляем о своей жизни или говорим каждый, собравшись между собой… Сколько времени мы посвящаем на размышление и говорение, как мы должны исполнять заповеди – те, которые мы знаем, и сколько времени мы посвящаем на размышление о том, какие каноны нарушают архиереи или священники? То есть как мы как христиане реализуем себя, исполняя заповеди Евангельские и требования нашей совести? И сколько времени и старания, и слов мы тратим на то, чтобы потребовать исполнения заповедей от других? Вот в чем суть. <...> ОБ ОТСТУПНИЧЕСТВЕ ОТ ВЕРЫ

Промедление подобно смерти, и это вынуждает обратиться к людям, поскольку архипастыри на эту тему почему-то молчат: о реальной угрозе отступничества, о реальной угрозе глобализации, о реальной угрозе кодификации и экуменизма. Фактически в этом проявляется отступничество от жизни по заповедям Христовым, от жизни по канонам Церкви, от жизни по требованиям нашей совести. А это уже очень серьезно. Главное, что люди не понимают, что это опасно. Это вынуждает тех, кто понимает, сказать свое слово – и устное, и письменное, использовать все возможные источники информации. <…> Но как сказал мне схимонах Алексей, ныне уже покойный: «Ты, – говорит, – пойми простую вещь, что для того, чтобы кому-то что-то сказать, нужно знать не только, что сказать, а нужно знать, как суметь сказать, чтобы он мог принять. А если ты не знаешь, как сказать, то лучше промолчи, потому что иначе, если ты скажешь не так, как подобает, как он может принять, ты принесешь особый вред и себе, и ему». И это очень существенно в этом деле. Что касается и принятия номеров, и этого общения, братания с католиками, братания тем более с иудеями и магометанами – это чужой голос, чужое проповедание. Апостол Павел сказал, что «если мы или Ангел благовестит вам не то, что мы вам благовествовали, – анафема да будет» (см.: Гал. 1, 8). А мы должны быть потому внимательны, знать наше христианское учение и последовательно придерживаться его, потому что в Апокалипсисе сказано: «Что ты слышал, принял – храни и покайся» (см.: Откр. 3, 3). Потому то, что мы приняли, – мы должны хранить, а то, что мы не сохранили, – в том мы должны каяться. Предание Церкви и постановления церковные, каноны все, ну и, конечно, заповеди мы должны свято хранить, потому что в этом наше спасение.

О СТРАХЕ ПЕРЕД ЗЛОМ

Я прочитал такую мысль, что страх перед злом страшнее и вреднее для нас самого зла, потому что чужое зло не преумножает нам зла, если мы не примем его со своим злым произволением. А сказать, засвидетельствовать миру, сказать людям, ближним нашим, что это зло, – мы боимся, потому что за это нам будут какие-то неприятности. А в Апокалипсисе читаем, что Господь говорит: «Горе страшливым и неверным, и блуд творящим и чары творящим. И место их в езере огненном» (см.: Там же. 21, 8). Я когда прочитал это изречение – просто ужаснулся. Смотри, что блуд творящим и чары творящим и только страшливым, когда боимся людей или последствий какого-либо нашего христианского проявления, проявить себя как христиане, как-то пострадать, идем на какой-то компромисс… И за этот страх перед людьми, перед тем, что мы что-то потерпим от людей неприятное, не желательное для нас, мы идем на какой-то компромисс с совестью перед каким-то злом. И за это мы попадаем в езеро огненное с теми колдунами, сатанистами, которых мы сейчас презираем и справедливо гнушаемся и удаляемся, потому что они осуждены уже Богом. И мы можем быть осуждены именно за то, что мы побоялись назвать и сделать то, что понуждает нас сделать христианская совесть, побоялись сделать то, к чему побуждают заповеди Христовы. Скажем, Христос сказал, что «мир не может вас ненавидеть, а Меня ненавидит, потому что Я свидетельствую, что дела его злы» (см.: Ин. 7, 7). А мы боимся сказать миру, на то или другое действие указать, что дела его злы. Потому что боимся, что он как-то нас ущемит, чего-то лишит или накажет, сотрет с лица земли, подослав к нам какого-нибудь убийцу. А Господь говорит, что «вы Мне свидетели». То есть Он засвидетельствовал пред миром, Христос засвидетельствовал миру, что дела его злы суть, а мы боимся. Мы хотим подражать Христу, Который сказал: Кто Мне служит – Мне да последует (Там же. 12, 26)? Мы боимся сказать, что дела мира злы, а все одобряем: ту же глобализацию, тот же самый экуменизм и другие беззакония, которые сейчас творятся. Это ювенальная юстиция, которая внедряется сейчас, как слышал я, и другие великие беззакония, которые на самом деле приносят временные и вечные страдания для всех, участвующих в этих делах. Еще в народе есть такая пословица: «Молчание – знак согласия». Это к тому, чтобы мы не были участниками чужих грехов, мы должны говорить и называть вещи своими именами. Если это зло – значит это зло. Участия быть не должно. Потому что нам дана заповедь: «Не соучаствуйте в чужих грехах, не прельщайтесь чужим грехом». И другая заповедь: «Воспротивитесь диаволу – и бежит от вас, приблизитесь к Богу – и приблизится к вам». Так что мы сами себя определяем в своих поступках, в своих действиях, ежедневно, ежечасно. Во всяком деле мы именно это и делаем: или мы приближаемся к Богу – и Он приближается к нам, или приближаемся к диаволу, который берет нас в плен. Сказано: «Своим умом мы приближаемся к Богу и бываем в единении с Ним, или своим умом мы удаляемся от Бога и бываем пленяемы сатаной». Это что касается внутренней нашей жизни. Конечно, внутренняя жизнь потом выражается и во внешней.

Могу поделиться своим горьким опытом, как правильно относиться к этой ситуации. Мы занимались исследованием «миротворческого» движения где-то с 80-го года. Специально просили – из монастыря нам присылали «Журнал Московской Патриархии», официальные документы, где отображалась вся деятельность, разные экуменические контакты, «миротворчество» и т.д. Когда почитаешь этот журнал – душа скорбит, и помыслы недовольства и ропота на наших архиереев… Допустим, там одна фраза такая была: «Стоять на страже мира – вот задача христианина». Не выполнять заповеди Христа, а стоять на страже мира. Хотя сказано, что «мир во зле лежит» и «друг мира соделывается врагом Богу». Конечно, душу коробит, больно. И вот, помню, после очередного прочтения журнала мы поговорили, и я начал молиться, а помыслы приходят на архиереев, Синод, Патриарха. Молюсь: «Господи, помоги мне!» И такой четкий помысел: «А вот ты посмотри на себя и посмотри на них. Они участвуют в экуменическом движении, они занимаются этой политической деятельностью, они занимаются еще чем–то, вынуждаемые людьми и обстоятельствами. А ты, находясь здесь, в келье, не терпишь никакого притеснения ни от людей, ни от обстоятельств, а с кем ты беседуешь? Начинаешь обращаться к Богу, а кончаешь помыслами, всеваемыми диаволом, кончаешь беседой с ним. Так кто в худшем состоянии: ты или они?» И когда я это осознал, меня пробрало до глубины души: Господи, помилуй! Потому надо помнить слова Игнатия (Брянчанинова), который говорит в заключение шестого тома: «Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы по возможности избегнуть влияния его». А дальше там говорит: «Плачь о себе и о всем человечестве». И далее: наиболее четко, правильно и богоугодно реагировать на проявления современной апостасии нас учит преп. Серафим Саровский: «Мне было открыто, что архиереи земли Русской уклонятся от чистоты Православия и за это будут наказаны. Я три дня и три ночи молился, чтобы Господь помиловал их». Вот правильная реакция истинного христианина на апостасию священноначалия! Молитва, пост и слезы должны быть у нас, а не осуждение, укорение, злословие и так далее. И тогда только мы будем истинными христианами. А так незаметно будем делать те же дела диавола. Считаешь, что ты проявляешь ревность о Православии? Нет. Ты общаешься с сатаной. Они общаются с еретиками, а ты общаешься с сатаной. И что скажешь, что не так? Так. Поэтому мы плачем о себе и о всем человечестве. Еще более меня поставило на место, чтобы эту ревность умерить, держать в рамках благоразумия, точнее – святоотеческого учения, когда узнал, что в одном видении было показано человеку, которому Господь открыл и рай и ад. И он говорит: «И я увидел в аду тех, которых не желал бы там видеть. И в раю увидел тех, кого не ожидал там видеть». Это значит, что есть люди, которых мы осуждаем, а они идут в рай. А есть люди, о которых думают, что они спасаются, а они попали в ад. Кроме того, еще одно свидетельство, которое меня очень поразило: «Я встретил в аду множество ревнителей. Ад был полон ревнителями». А почему? Потому что они осуждали, уничижали и не проявляли сочувствия. И потому фактически осуждающий брата, как говорит Нил Мироточивый, хуже беса. Осуждение отгоняет благодать Святаго Духа, и человек этот в три раза больше зла сотворит. А в другом месте еще сказано, что осуждающий ближнего есть антихрист, потому что он похищает престол Христа Судии, Который Один есть Праведный Судия. Потому что он рассуждает: «Этим так нужно, этим – так. Этих предать анафеме, этих – тому, этих – тому». Потому что он уже судит, похищая престол Христов, Истинного и Праведного Судии.

Кроме осуждения еще есть и другое понятие – обличение. И в Священном Писании можно немало найти примеров того, что обличение даже предписывается как обязанность. Но когда вникнем во все те места Священного Писания, в которых говорится об обличении, то увидим, что эти места относятся в Посланиях святого апостола Павла не к простым людям, а к епископам: их он обязывает обличать, когда это нужно. Но если им это предписано, и должны по своему сану, по своим высшим обязанностям обличать епископы, то это не значит, чтобы всякий из вас имел такое же право. <…> Когда вы указываете мне на недостатки, на дурные поступки священников, возмущающие вас, то это близко к обличению. Должно ли так поступать? Не от себя отвечу я вам на этот вопрос. Скажу вам, как ответил на него Сам Господь и Бог наш Иисус Христос: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего» (Мф. 18, 15).
Если здесь речь идет о брате вашем, то это нисколько не мешает эти слова отнести и к священнику, который погрешает против вас, раздражая вас своими поступками, которых вы не терпите. Он согрешает против вас, а Господь велит по отношению ко всякому, кто согрешил против вас, поступать так, как только что сказано. Он велит подойти к такому священнику, который своими делами смущает и возмущает вас, подойти не с раздражением, не с негодованием, а с кротостью, с любовью и смирением и сказать: «Батюшка, батюшка! Зачем смущать нас, зачем позволять себе такие действия, которые в наших глазах унижают твое достоинство? Батюшка, батюшка! Опомнись, исправься!»
Свт. Лука Крымский
И еще один очень показательный пример. Когда шла речь в 2000–2001 году о принятии ИНН, один архиерей, могу его назвать – архиепископ Пантелеимон (скорее всего имеется в виду архиепископ Пантелеимон (Кутовой), бывший Майкопский и Адыгейский, ныне – Орловский и Ливенский. – Примеч. ред.), высказался так: «Кто будет говорить на эту тему против ИНН, я предам его анафеме!» Это было сказано и в личной беседе, и даже с амвона. Я думаю: «Ну ничего себе! Какое отступничество! Какое беззаконие! Ведь архиерей по правилам не может предать за это анафеме, потому что это гражданское дело. Ведь они же сами, богословская комиссия постановила, что это дело личного выбора, так что не имеют никакого канонического права… Тем более какая ревность!..» У меня было внутреннее негодование. А потом через несколько лет я узнал, что одна монахиня приезжала в канцелярию. И потом говорит: «Я была у Владыки. Он дал мне одну бумагу написать. Говорит: „Напиши, и мы рассмотрим это дело, и, может, будем отказываться от номеров"». Это первая ласточка. Потом второй раз на епархиальном собрании, когда присутствовали абхазские священники, он так же выступил, тоже сказал, не помню точную фразу, но о противостоянии кодификации. Но наиболее впечатляющее и окончательное удостоверение в его духовной перемене было то, что он приехал сюда (в Абхазию. – Примеч. ред.), наградил отца Виссариона (очевидно, священника Виссариона Аплиаа. – Примеч. ред.) орденом Патриарха, церковными наградами. И потом, когда он уезжал , – садится в машину, а мы стоим перед машиной: я стою, отец Далмат, отец Иоанн… Он сел в машину, а потом открывает окно и говорит: «А ты принял номер?» Кого он спрашивает, – думаю, – меня? «Ну да, тебя спрашиваю». Говорю: «Нет». – «Смотри! Стоять! Стоять до конца! Понял?!» – «Понял. Благословите!» – «Бог благословит». Вот такое изменение. Архиерей, который стеной стоял за ИНН-зацию, кодификацию и фактически глобализацию, дал благословение стоять до конца. Потому говорю, не судите сами, потому что не знаете – Господь зрит на сердце. Что, почему? Был в неведении, как преподали информацию, так он ее и принял. А потом, когда более глубоко ознакомился, Господь дал другую мысль, и он так поступил. Кроме того, он же еще, несмотря ни на что, принял матушку Херувиму (монахиня Херувима (Попова) ранее подвизавшаяся в Саранской епархии. – Примеч. ред.), хотя все знали, что она находится в сильной оппозиции кодификации. Она же оставила монастырь и уехала сюда. Он, несмотря на мнение Патриарха и Синода, взял ее под свой омофор, хотя многие считали ее раскольницей, думали, что она против Синода и Патриарха. А он не убоялся, сделал такой поступок. Естественно, что глобалисты и другие начали давить, и даже угрозы пошли. Хотя даже, как мне сказали, его хотели поставить управляющим делами Московской Патриархии, и через этот поступок его не допустили, потому что знали его позицию по этому поводу. Потому мы не должны судить и осуждать тех архиереев, которые делают сегодня ту или иную ошибку. Потому что придет время, и они покаются, а мы, осуждающие их, неизвестно, где обрящемся. Закончить хотелось бы таким обращением <…>, чтобы мы воздохнули молитвенно о наших пастырях, об архипастырях, обо всем православном мире. Действительно идет война. Идет война серьезная. Война идет насмерть. И надо дать такой настрой, что мы должны соболезновать, сочувствовать и молиться. Потому что, как мне давно сказали: «Ты пойми одну простую вещь: за мирянином ходит один бес, за монахом ходят семь бесов, за иеромонахом – семьдесят семь...» А тем более сколько за архиереем? Поразительно! Потому мы должны это понимать и сочувственно к этому относиться. Беседа прозвучала в фильме
«Соборное благословение старцев Святой Горы Афон», снятом по благословению
афонских старцев