Верою исцеляюсь

Глобализация, как инструмент установления «нового мирового порядка», являющегося реальной угрозой для будущего подавляющего большинства человечества [1], не могла происходить никак иначе, кроме как под прикрытием распространенных пропагандой мифов и ложных идеологем. К числу последних относятся, в частности, возрастание террористической угрозы (как обоснование прямого геноцида под прикрытием так называемой «контр-террористической операции») и возможность социального мультикультурализма (т.е. построение мультикультурного, или, точнее, надкультурного общества, где последователи различных традиций «сосуществуют и успешно взаимодействуют друг с другом, как бы не замечая культурных различий»). О лжи первого честно засвидетельствовали специалисты-ученые. В издательстве Университета Чикаго вышла книга Р. Пэйпа и Дж. Фельдмана, двух руководителей крупнейшего всемирного академического научно-исследовательского проекта, посвященного проблеме террористов-смертников — «Срезать фитиль: всемирный расцвет террористов-смертников и как его остановить» [2]. Данный труд представляет собой углубленный и проработанный анализ данных с 1980 г. и по н.в. о терактах с участием смертников практически по всему миру — от Ближнего Востока до Чечни. Выводы, которые сделали специалисты в своей работе, сногсшибательны (по крайней мере, с точки зрения официальной пропаганды, вбивающей в обывательские головы мысль, что глобальная антитеррористическая кампания, начатая США после «атаки 9/11», направлена на «прекращение терроризма» и ликвидацию его «причины» — исламского фундаментализма). Как показано, в течение 24-летнего периода с 1980 до 2003 во всем мире было совершено только 350 нападений террористов-смертников, из которых лишь менее 15% можно было бы рассматривать, как направленные против граждан США. Напротив, всего за последние 6 лет — с 2004 по 2009 годы — было совершено более 1833 самоубийственных терактов, из которых не менее 92% были нацелены конкретно против американцев. И связан этот подобный катастрофический взлет ни с чем иным, кроме как с военными действиями США и НАТО против Афганистана и Ирака и последующей оккупацией этих исламских государств. Из этого с очевидностью следует (что и показано в книге), что «терроризм» ДО 2003 года и ПОСЛЕ него — это по природе два разных терроризма, и что антитеррористическая ВОЕННАЯ кампания ни в коей мере не отвечает заявленным для нее целям. Она, как керосин, просто не пригодна для тушения национально-освободительного или религиозно-освободительного пожара, потому что, если дословно, именно «военное принуждение является объяснением почти всего терроризма с участием смертников во всем мире, по крайней мере, с 1980 года». Авторы пошли в выводах и дальше, сказав, что истинной причиной интернационального терроризма является «защита политическими, религиозными и общественными организациями региональных сообществ их независимости от иностранного (читай, глобализаторского — К.Г.) вмешательства», крайними формами которого являются война и оккупация, «с очевидностью требующие адекватного ответа-самопожертвования». Новость последнего утверждения в том, что оно, ФАКТИЧЕСКИ, признает лживость официального «антитеррористического» мифа, оправдывающего действия глобализаторов, как противостоящих «оторванным от народных корней» «фанатикам-отморозкам» [3]. Конечно, было бы ошибочным ожидать найти в книге Р. Пэйпа и Дж. Фельдмана какие-либо резкие политические оценки. Напротив, их главная антитеррористическая рекомендация сводится в сущности к древнему девизу: «Разделяй и властвуй!». Т.е., по их мнению, акцент в принудительной глобализации должен быть смещен от прямого интервенционного насилия к действиям «пятой колонны», согласной с «новым мировым порядком», или, хотя бы, использование в противостоянии патриотам и традиционалистам их прямых оппонентов (как правило, принадлежащих религиозным и национальным — «угнетенным» — меньшинствам). Однако не мало уже и самого факта признания, что не фундаменталистский терроризм вынудил к глобальной военной операции, которая в одном только Ираке обернулась гибелью более сотни тысяч жителей [4], а иностранная интервенция не оставила выбора для тех, у кого завоеватели отняли смысл существования. Вскрытая авторами обратная связь между «войной и терроризмом» хотя, конечно же, прямо и не обозначает, но без особого труда наводит на мысль о том, что за террористическими актами, типа «атака 9/11» и подобными ей, могут (и скорее всего, так оно и есть) стоять спецслужбы, решающие задачу спровоцировать начало и последующую эскалацию большой войны. От взрыва мирных объектов вместе с жителями — к началу военных действий. От начала военных действий — к генерации новых шахидов. От террора, провоцирующего обывателя одобрить «ответный военный удар» — к террору, провоцирующему попавших под него, но выживших, мстить ценой собственной жизни. Маховик глобальной войны раскручивается, оставляя всех в полном неведении относительно того, кто его запустил и с какими целями. Аналогии напрашиваются сами собой: если обратиться к совсем недавней истории, то ведь и оба мировых военных конфликта ХХ века тоже начались с откровенной террористической провокации и пропагандой представлялись родному обывателю именно, как «контр-террористическая операция». Автором второго разоблачения глобализаторской лжи вынужденно стала Канцлер Германии Ангела Меркель. Выступая в Потсдаме перед молодежным крылом своей партии, Христианско-демократический Союз (ХДС), она признала, что попытки построения на немецкой земле «мультикультурного» общества провалились [5]. И хотя суть претензий была сведена лишь к тому, что арабские (преимущественно турецкие) «мигранты, приезжающие на работу в Германию, должны говорить по-немецки, поскольку только в этом случае они могут стать полноценными участниками рынка труда», однако выводы фрау Меркель оказались вполне в духе скандальной книги члена совета директоров Бундесбанка и экс-сенатора Берлина по вопросам финансов Т. Саррацина «Самоуничтожение Германии», где именитый банкир прямым текстом называет мусульманскую эмиграцию угрозой немецкой государственности [6]. Для сравнения, Т. Саррацин : «Я не должен признавать тех, кто живет за счет государства, государство это отвергая, не заботится об образовании своих детей и постоянно производит только новых девочек в (мусульманских) платочках». А. Меркель : «В начале 1960-х наша страна пригласила иностранных рабочих в Германию, и сейчас они здесь живут. Некоторое время мы сами себя обманывали и говорили себе: «Они у нас не останутся, когда-нибудь они уедут», но так не произошло. И, конечно же, наш подход состоял в мультикультурализме, в том что мы будем жить рядом и ценить друг-друга. Этот подход провалился, совершенно провалился... Мы не хотели бы видеть тех, кто не может сразу заговорить на немецком языке» Зеехофер, лидер родственного ХДС Христианско-Социалистического Союза: «ФРГ больше не нуждается в притоке мигрантов из Турции и арабских стран» [7]. Процитированные заявления являются не только отражением накопившегося недовольства коренных немецких обывателей, повсеместно теснимых корпоративно замкнутыми пришельцами с Ближнего Востока и потому уже мечтающих (согласно опросам общественного мнения) о сильной руке вплоть до появления нового фюрера, но и постепенным осознанием того факта, что демагогия о мультикультурном обществе представляет собой не более, чем дымовую завесу политики заместительной демографии. И если мусульманскую идентичность, мусульманский уклад, мондиалисты разрушают путем прямого физического уничтожения носителей традиции в ходе «контр-террористической» операции (см. выше), то европейско-христианская культура, ослабленная многолетней профанацией и опошлением разного рода наемными «интеллектуалами», сводится на нет нашествием представителей иного мировосприятия, иной цивилизации. Конечно, сейчас, находясь под давлением общественного мнения, первые лица Германии, постараются представить дело так, как будто «имела место фатальная ошибка, которую предстоит исправить». Однако с трудом верится, что при тех поистине титанических усилиях, которыми мультикультурализм идеологически обосновывался, его разработчики «упустили из виду» тот совершенно очевидный факт, что принцип целостности социальной системы требует разделенности жизненных пространств для представителей различных культур, их субординации друг относительно друга и четкого определения той сферы, в которой они могут быть друг другу полезными. Нарушение перечисленных условий порождает между носителями разных несмешивающихся культурных традиций конкуренцию «на выживание» в пределах ограниченного общесоциального ресурса. В ней, естественно, обречен победить более жизнеспособный, т.е. более сплоченный, более неприхотливый, более энергичный, более соответствующий замыслам устроителей «нового мира», ну, и более плодовитый. Учитывая, что политика мультикультурности является составной частью общего глобализационного процесса, и то, что в результате нее мусульманские народы замещают европейцев на их исконных территориях в пределах всего европейского пространства — от России до Испании, — нынешнее признание немецких лидеров в ошибочности мультикультурализма является обличением глобализации в целом и развеивает один из важнейших мондиалистских мифов — мифа о том, что одного лишь культурного многообразия самого по себе достаточно для возникновения единства. Конечно, оправдывая себя, госпожа Ангела Меркель с коллегами валит все на самих мигрантов («вот если бы они выучили немецкий язык, то...»), но даже при таком профанном представлении ситуации значение критики глобализаторских программ людьми столь высокого социального статуса переоценить сложно. _____________________

 [1] Если обратиться к началу глобализационного процесса, то в качестве самых первых его манифестаций следует назвать книгу З. Бжезинского «Между двух эпох: Роль Америки в технотронную эру (Z. Between Two Ages: Americas Role in the Technetronic Era. Viking Press: New York, 1970), мальтузианский доклад Д. Мидоуза Римскому клубу «Пределы роста» (Meadows D. Et al. The Limits to Growth. New-York, 1972; Forrester J.W. World Dynamics. Cambridge, Mass., 1971) и отталкивающийся от выводов последнего доклад комиссии Брундтланд Генеральной Ассамблее ООН, впервые обозначивший принципы «устойчивого развития» («Common Future» (Development and International Economic Co-Operation: Environment). Report of the World Comission on Environment and Development, by G.H. Brundtland (Chairman), General Assembly UN, A/43/427, 04.08.1987)